Оставшиеся на месте славянские элементы участвовали в этой колонизации в гораздо большем количестве, чем считалось в недавнем прошлом.
Название Богемии старше прихода славян, но сохранилось оно только в немецком языке. Славянское наименование — Чехия. Некоторые дославянские топонимы сохранились в восточной Австрии, отчасти, бесспорно, благодаря латиноязычному населению, и среди них прежде всего Вена — слово кельтского происхождения (Vindobona).
Иногда решающая роль в разрушении последних германских элементов к востоку от Эльбы приписывалась аварам. Однако на то, что авары предвосхитили расселение славян на запад, не указывает ничто; они играли эту роль только юго-западнее или южнее. В своем движении на запад славяне не имели союзников и останавливались, как только встречали населенные и организованные территории — Тюрингию под протекторатом Австразии32, независимую Саксонию, Баварию, или лангобардское королевство.
Что касается северного направления, то славяне, по-видимому, не помышляли о том, чтобы переправиться через Балтийское море, до XI или XII вв., когда взоры предприимчивых пиратов из Мекленбурга и Померании обратились к южной Скандинавии; это не привело ни к чему, кроме возникновения редких поселений (на датских островах Фалъстер и Лолланн). Германизация земель между Эльбой и Одером быстро положила им конец.
Славяне северо-запада внутри четырехугольника, образованного Богемией и Прибалтикой, в большинстве латинских источников известны под названием вендов (winidi уже у Фредегара). Однако еще римские географы I в. н. э, описывая занимавшие этот регион народы, именовали их venethi или venedi. Это сходство до крайности заинтриговало историков. Скорее всего, германцы распространили на новых обитателей польской равнины название их предшественников (этим именем, всегда остававшимся чуждым славянским языкам, финны стали называть славян (по-фински Venaja — «Россия»).
В римскую эпоху гражданское население Балкан за дунайским лимесом было исключительно разнообразным. Однородная римская культура, подобно лаку, покрывала западные регионы и долину Дуная до самого моря, в то время как эллинизмом был окрашен юг и восток полуострова, однако ассимиляция коренного населения была очень неравномерной. Если оставить в стороне собственно Грецию, то она была тотальной на побережье Далмации, некоторых равнинах Македонии, а также вдоль побережья Проливов и Черного моря. Но с IV в. многочисленные варварские племена, прорвав границу по Дунаю, проникли на север полуострова. Византия, верная своей традиции, побеждала одних руками других, никогда полностью их не устраняя. Каждый большой прорыв приносил византийцам некоторую пользу и много разрушений. Затем Балканы оказались в орбите политики, которая, в подражание иранскому миру, состояла в перемещении в один конец Империи населения, ставшего неудобным в другом3. Мозаика становилась все более и более сложной, но не создавала опасного для порядка в Империи положения (эта политика, которая проявлялась во все времена византийской истории, достигла своего апогея в VIII–XII веках. Именно так, вместе с павликианами, депортировавшимися со времен Константина V до Иоанна Цимисхия из верхней Месопотамии, попала во Фракию ересь богомилов, и именно так в XI в. появились на Балканах первые турки-вардариоты. Некоторые авторы допускают, что славяне присутствовали в числе варваров, обосновавшихся на Балканах до конца V в.; их аргументы не кажутся полностью убедительными).
