Ольга набрала Аленин телефон, но ответом были длинные гудки. «Проклятье! Не везет во всем. Роман придет неизвестно когда. Я ничего для него не значу. И он никогда на мне не женится. Все усилия напрасны. Но нет. Я не сдамся!»
В момент невеселых размышлений нежно хрюкнул дверной звонок, и перед кислой, как уксус, Олей предстал портье. Он толкал перед собой столик, накрытый длинной скатертью.
– Я ничего не заказывала! – предупредила унылая затворница.
– Ваш муж заказал, – объяснил парень. – Он попросил скрасить ваше одиночество изысканным ужином. А эти орхидеи – тоже специально для вас, фрау Шухов…
Портье мог смело бросать свою гостиничную работу и идти в Дэвиды Копперфилды: чтобы в три секунды превратить вялого непричесанного крокодильчика в голливудскую фосфоресцирующую диву, нужно быть настоящим волшебником.
Отягощенная покупками Дирли-Ду задумчиво брела по густонаселенному проспекту. Она несла в руках яркие пакеты из ламинированной бумаги, которые беспощадно цеплялись за прохожих. Прохожие косились на Дирли-Ду, но не роптали, потому что она мерцала таинственным аквамариновым светом и удивляла непонятной отрешенностью.
Дирли-Ду вспомнила встречу в ресторане «Энрике». В памяти всплывали отчетливые картины: белая скатерть и розы, сверкающие оранжево-красные капли икры на бутерброде, матово-желтый сыр… ниточка, прилепившаяся к элегантному сюртуку официанта, белобрысый очкарик напротив… И Он.
Дирли-Ду его не заинтересовала. Дирли-Ду, которая от картинной галереи до бутика «Альбина» (200 метров) потрясла воображение пятидесяти восьми мужчин, увы, совершенно не заинтересовала Андрея Пряжникова.
Скрипнув пакетами, опечаленная красавица пристроилась в символическую очередь за мороженым. Перед ней стоял молодой парень в спортивных штанах и майке и держал на поводке уродливую собаку с выпуклой мордой, розовыми поросячьими глазками и кривыми ногами. Перед парнем и собственно у окошка вела диалог с продавщицей милая бабуля – в ситцевом платье, вязаной кофте и с видавшей виды хозяйственной сумкой в руке. Бабуля, очевидно, жаждала охладиться, но привередничала.
– Вот возьмите «Смайл», – утомленно советовала мороженщица.
– А он в шоколаде? – пытала старушка.
– В шоколаде и с орехами. – Ну нет, орешки – они такие подлые. Застревают. Я не ем орехового мороженого.
– Чудненько, – обрадовалась продавщица. – Значит, все ореховые сорта отпадают. Уже легче. А как насчет импортных батончиков? «Марс», «Милки вэй»?
