— Прекрасно! — Тетя Мэгги направилась к роще.
Рои шел рядом со мной. Вскоре я поняла, что он и не думал нарушить мое душевное равновесие. Рой не вспоминал о случившемся прошлой ночью, оставив неприятную беседу, по-видимому, для своего брата.
* * *
«Обстановка», как ее назвал Рой, была скромной и довольно уютной, но во всем чувствовалась бедность, неухоженность. Занавески, обивка на креслах и диванные подушки выглядели так, словно их не обновляли уже много лет. Комната, в которой мы сидели, несомненно была гостиной. Лучшим ее украшением служили два антикварных небольших стола. В горке из темного дерева пестрели старинные фарфоровые сервизы. Довершал убранство гостиной массивный гарнитур старомодной мягкой мебели, обитой красной выгоревшей ворсистой тканью.
За чайным столом главенствовала Флора Клеверли. Ее руки мелькали над большим серебряным подносом с тонким узором, который говорил о том, что поднос сделан в Шеффилде. На подносе красовался чайный сервиз, выполненный в том же стиле и до блеска начищенный. По правую руку от мисс Клеверли стояли две пирожницы и небольшой столик с разнообразными закусками. Помимо экономки, Роя Маквея и в комнате находилась только еще одна персона — Дженни Слейтер.
Дженни было десять лет, и ее лицо им почти такое же выражение, как и лицо ее сестры, когда та днем раньше смотрела на меня из окна автомобиля. Но эта девочка, почти ребенок, казалась ровесницей Франни. Застолье бедняжке Дженни было не в радость. Ее шпыняла неугомонная домоправительница. Только и слышалось: «Дженни, подай мисс Дадли сэндвичи. Дженни, передай сахар мисс Фуллер. Сделай то. Сделай это. Посмотри туда. Посмотри сюда».
Не переставая распоряжаться, эта деятельная особа вела беседу, задавала множество вопросов. Она напоминала компьютер последней модели. Наконец Флора обратилась ко мне:
— А чем занимаетесь вы? Я имею в виду вашу профессию.
Я не собиралась говорить правды болтливой экономке — зная, чем может это обернуться в таких Богом забытых местах. Тебе сразу же выложат стопку покрытых пылью рукописей и предложат их прочитать. «Разумеется, когда у вас выпадет свободная минутка». Но гордившаяся мною тетя Мэгги забежала вперед:
— Моя племянница — известная писательница Пруденс Дадли.
Так и сказала: «известная писательница». Я густо покраснела. Слава богу, что Флора Клеверли никогда о писательнице Пруденс Дадли не слышала, а вот Рою Маквею это имя оказалось знакомо.
— Господи! Я же помню, что видел вашу фотографию, но где?! — Рой задумался.
