Работа команды Арайса, в числе многих сотен других убийц, явилась достойным венцом антисемитской кампании, проводившейся в Латвии в течение двух межвоенных десятилетий крайне правыми националистами. Приход гитлеровцев стал для них той волшебной палочкой, по мановению которой начала осуществляться их самая затаенная мечта — убить всех евреев. Всех! До единого!
Наступление эпохи «нового порядка» в Риге непременно требовалось отметить еврейским погромом. Нет, можно было, конечно, расстрелять, к примеру, оставленных в университетской клинике раненых красноармейцев, знаменуя этим победу вермахта и латышских партизан, но то было бы как-то мелко и неинтересно. Да и кому они были нужны — полумертвые беспомощные люди в гниющих бинтах, изнемогающие от жажды и голода. Это попозже шефа университетской клиники профессора Павла (Паулса) Страдыня по доносу коллег заберут в гестапо. Сослуживцы сообщат, что он укрывает среди раненых переодетых «комиссаров и жидов». Рассказывают, что будущего академика спасло лишь заступничество начальника немецкого военного госпиталя и его врачей. А всех военнопленных спустя некоторое время все равно отправят умирать в шталаг 350 в Саласпилсе.
Да, требовался, ох, как требовался нацистам еврейский погром в «освобождённой от большевистской тирании» Риге. Но сподвигнуть на него рижан просто так не удалось. Тут-то и пригодился Виктор Арайс со своими молодцами.
В помещениях хоральной синагоги, что располагалась в самом центре Риги, на улице Гоголя, пряталось несколько сотен евреев-беженцев из Шауляя. Они сумели добраться только до Риги, потому что немецкое наступление отрезало им дорогу на восток. Измученные, перепуганные, полные самых страшных предчувствий, женщины, старики и дети, а таких было подавляющее большинство, нашли приют в своем храме, надеясь на покровительство Бога. Но Бога не было больше.
4 июля, под вечер, Виктор Арайс и его подчиненные подъехали к зданию синагоги на нескольких автомобилях. Группа разделилась. Часть быстро пробежалась по подъездам окрестных домов. Парни проглядывали таблички с фамилиями жильцов в подъездах. Оп, есть — евреи! Они врывались в квартиры и забирали людей с собой. Быстро-быстро, кулаком по лицу, прикладом в рёбра! Никаких вещей, бегом марш! Несколько десятков перепуганных людей затолкали в душную синагогу, заполненную литовскими единоверцами. А 4 июля — это пятница, как стемнеет, начинается шабат — еврейский святой день — суббота, время молиться и отдыхать. Вот и помолитесь и отдохнете! Навсегда, ха-ха! Остальные ребята сноровисто облили стены заботливо припасенным керосином, обложили паклей, а потом подожгли. В матерей, пытавшихся выбросить детей из окон горящего здания, стреляли из автоматов. Когда старые стены и перекрытия занялись хищным веселым пламенем, рев которого временами заглушал вой сгоравших заживо людей, бойцы Арайса стали бросать в окна ручные гранаты, чтобы быстрее со всем этим покончить. Так несколько сотен литовских и рижских евреев обрели свой мученический конец.
