Тайна янтарной комнаты | страница 27

— Они не пощадят и тебя, Альфред!

— Меня? Что я для них? Простой работник музея, никогда не интересовавшийся политикой.

— А русские ценности? А янтарный кабинет? Ты забыл о нем, Альфред.

— Нет, разумеется. Но в чем моя вина? В том, что я бережно храню эти сокровища? Спи спокойно, дорогая. Если снаряды пощадят нас, ничего не случится. Все будет в порядке.

— Все в порядке, — сказал жене доктор Гёрте. — Два-три дня, — и мы будем во Франкфурте.

Через час директор исторического музея «Пруссия» доктор Гёрте гнал свой «оппель» по автостраде. На заднем сиденье придерживала обеими руками чемодан фрау Гёрте.

— О, эти славяне! — сквозь зубы бормотал беглец. — Я всегда говорил, что это дикари и варвары.

Да, он говорил это, доктор Гёрте. Он высокомерно хвастал своей дружбой с имперским министром пропаганды Йозефом Геббельсом. Гёрте так и называл его: «Мой друг Иозеф». Он никогда не упускал случая, чтобы напомнить о посещении музея заместителем фюрера Гессом. Он с удовольствием вспоминал, как рейхсмаршал Геринг, по дороге к одной из своих многочисленных охотничьих вилл «Герман Геринг ягдтшлосс», заезжал со своей свитой в ресторан «Блютгерихт», где его подобострастно встречал тот же Гёрте.

Но все это уже в прошлом. А сейчас доктор Гёрте мчался по ночным дорогам, склонившись к рулю, мчался без остановок и отдыха, чтобы поскорее удрать от русских.

И, наверное, он уносил с собою немало сведений об янтарной комнате — директор музея «Пруссия» был в курсе многих дел, творившихся в королевском замке.

Гёрте мчался по автостраде. Обгоняя его, идя вровень и отставая, по шоссе двигались десятки, сотни машин разных марок, фасонов, размеров. Они держали путь на запад.

Туда же держали курс и перегруженные суда. Подняв якоря в Кенигсбергском порту, накренившись набок от неравномерной нагрузки, корабли спешили миновать морской канал, порт Пиллау и выйти в Балтийское море. Туман, этот извечный враг судоходства, стал теперь союзником беглецов. Только он да еще темные ночи могли уберечь гитлеровцев от гибели на море.

А в Кенигсберге на главном — Южном — вокзале сотни обезумевших от страха людей штурмом брали вагоны поездов. Переполненные до предела составы тоже тянулись на запад.

Только доктор Роде никуда не спешил. Его энергия была направлена совсем на другое. Он лихорадочно искал пути спасения музейных ценностей.

Это ему плохо удавалось.

— Начальство занято своими собственными делами, все отмахиваются, и никто не хочет помочь, — говорил Роде, ища сочувствия у сотрудников музея.