— И мы от своей бабки туда смываемся на несколько дней, когда «пилить» начинает! — сознался Егор.
Капка спросила его, куда ведут туннели? Дав мальчишке целый блок сигарет, попросила провести под милицию, взяв с него слово, что никому не расскажет о ее просьбе.
Егор пообещал. И тут же повел Задрыгу в подземку.
Капка быстро опустилась в неприметный люк. Скатилась не удержавшись вниз — в темную сырость. Здесь пахло плесенью и городской канализацией.
— А зачем тебе ментовка? — остановился Егор, как вкопанный.
— Надо!
— На что надо? Чего забыла там?
— Корефанов моих взяли! Дошло? Выручить надо.
— Э-э, нет! Я не стану в такое лезть! Мусора потом нам житья не дадут.
— Егор! Падла буду! Если поможешь, я сделаю все, что ты вякнешь?
— А мне «бабки» нужны! — шмыгнул мальчишка носом.
— Дадим!
— Столько, сколь скажу?
— Идет! — согласилась Капка.
Они перелезали через завалы, скользкие, вонючие кучи, через решетки. Проходили по громадным подземным коридорам, настоящим залам, отделанным серой мраморной плиткой, мимо колонн и гнилых столбов, готовых рухнуть в любую секунду.
— Стой! Вот тут! — указал Егор на две бетонные плиты в потолке.
— Откуда знаешь, что это тут? — засомневалась Задрыга. Егор сказал тихо, что когда пацанов забирали в ментовку, их доставали отсюда.
— Но если ты разболтаешь кому, живой отсюда не выйдешь. Завалим выход. И хрен тебя найдут! — пообещал Егор твердо.
— Мне некому вякать! — ответила Задрыга и спросила:
— А как вы своих доставали?
— Сейчас нельзя. Светло еще. Попухнуть можем. Когда стемнеет — покажу.
— А почему ты мне поверил? — поинтересовалась Капка.
— Ты тоже сама. Без матери, без отца, как мы. Своя… И морда не свинячья. Не раскормленная. Худая. Выходит, тоже не жравши живешь. Вот и позвал к нам, чтобы знала, если что, ты — не одна. Мы — с тобой, а нас тут много!
Задрыге как-то сразу теплее стало от слов Егора. Она села рядом, закурила.
— Мать где твоя? — спросил пацан.
— Умерла. Уже давно. Я ее не помню. Мне всего два месяца было.
— А моя — спилась. Отец нас бросил. Она и скатилась. Сразу в бичихи.
— А где отец? — любопытствовала Капка.
— Забыл ему на яйцы звонок повесить. Тогда бы знал. Он от нас скрывается, чтобы алименты не платить. Не объявляется нигде, не пишет. А может, уже умер давно, кто знает? Хотя такие живучи.
Почему?
— Потому что кобели завсегда легко живут. У них забот нет. Кочуют от бабы к бабе. Одним местом только вкалывают. Что им дети? Издержки пьяной ночи! Лишняя морока. Так-то вот… Потому, когда вырасту, ни за что не женюсь!
