С трудом подавив рвущийся наружу истерический смех, я подошла к незадачливому поклоннику и помогла ему подняться.
– Полька, ты что, убить меня задумала? – наконец выдавил парень.
– Пашенька, солнышко. Ты извини, но я верна Максу, – из последних сил пытаясь не расхохотаться, пояснила я. – Я тебе позволила приехать, чтобы только побеседовать. А вовсе не за тем, что ты подумал.
– Верность Максу хранишь? А он тебе?
– Не знаю. – Я помрачнела. – А что, у тебя другие сведения?
Паша опустил глаза и промолчал.
– И вообще, Павел, ты для меня слишком роскошный мужчина. Я просто боюсь с тобой связываться. Вот приревнует твоя красавица брюнетка, выдерет мне все волосы, выцарапает глаза. Зачем здоровьем рисковать?
Паша, как ни странно, слегка приободрился. Усевшись за стол, он залпом выпил свой чай и начал обсуждать со мной… мою внешность. Признаюсь, я узнала о себе много нового. Волосы, которые я всегда считала светло-русыми, в пашином восприятии оказалась грязно-серыми. Выяснилось, что я невзрачная, как горный цветок эдельвейс. У меня невыразительные глаза, плохая фигура. Одеваться я не умею, краситься – и подавно. И все подруги у меня какие-то скучные, простые, как домашние тапочки. Ни в какое сравнение не идут с пашиными брюнетками.
Вытаращив глаза, я слушала странные дифирамбы своей внешности, которой прежде была вполне довольна. Паша разливался соловьем, изрекая все новые гадости. Наконец, сделал глубокий вздох и важно произнес:
– Не надейся, на такой, как ты, Макс никогда не женится. Ну что, пойдешь за меня замуж?
Ту меня прорвало. Не помню, когда в последний раз я так хохотала. Я упала со стула, держась за поясницу, сделала попытку вползти обратно, но свалилась опять. От хохота у меня разболелся живот, из глаз хлынули слезы. Паша смотрел на меня с искаженным лицом и, кажется, искренне не понимал моего веселья. По крайней мере, вовсе не собирался его разделять.
Когда ко мне, наконец, вернулась способность говорить, я решила ответить незадачливому поклоннику.
– Пашенька, красавец ты мой, ну подумай сам: разве такая страхолюдина, как я, может за тебя замуж выйти? Куда мне с моим рылом в Калашный ряд? С такой внешностью я лучше паранжу надену и в сортире навсегда засяду. Нет, я тебя недостойна! И не приму я от тебя такой жертвы. Тебе же стыдно будет меня друзьям предъявить! Особенно после твоей брюнетки.
Паша мрачно молчал. Я извращалась в том же духе еще минут десять, пока он, наконец, не выдавил:
