Кривой путь галицизации
Не удивительно, что свою статью «Кривой путь к «Большому диалогу»» её автор начал с Хантингтона. А точнее с т.н. «разлома Хантингтона», идущего по старой Австро-Венгерской границе, и отделяющего православную Русь от униатской Галиции. Апеллирование к авторитету американского мыслителя мирового масштаба делает тезис о «расколотой стране» (с учётом чуть ли не религиозного преклонения галицийцев и иных «свидомых» перед Западом), неубиваемо-аксиоматичным. Тут ивано-франковский эссеист себя сознательно подстраховал, априори отсылая всех агрессивных «соборников» и «сшивателей» с их возмущением к мёртвому американскому профессору и его мировому авторитету. Мы тоже не станем размышлять над этим утверждением Хантингтона, и без возражений примем тот давно и широко известный факт, что «Украина» - это русская, православная Малороссия (часть Руси) к которой когда-то неестественным образом присоединили инородное тело – антирусскую, католическо-униатскую Галицию.
Но что удивительно, рассуждая о «разломе Хантингтона», постепенно сформировавшемся «на континенте после религиозных войн семнадцатого и национальных революций девятнадцатого и двадцатого веков», ивано-франковский эссеист вдруг неожиданно подхватил унылый стон «галыциянтив» о некоем «Большом диалоге» между Востоком и Западом Украины, который, в случае его успеха, должен увенчаться культурным и духовно-психологическим слиянием Малороссии и Галиции под идеологическими флагами ОУН (без которых бывшая австрийская провинция невозможна).
Поворот мысли крайне неожиданный. Хантингтон говорит о разломе, который формировался столетиями. Галицийский литератор не просто с этим соглашается, но и добавляет что «на этот «рамочный» (стратегический, фундаментальный) разлом дополнительно наложились ещё и «внутрицивилизационные» (более локальные, но от того не менее острые) конфликты-«трещины»», и тут же начинает «марыты» про некий «Большой диалог», благодаря которому разлом со всеми его трещинами сам собой рассосётся, перечеркнув несколько столетий прошлого и двадцатилетие настоящего.
Прежде всего, возникает закономерный вопрос: диалог кого с кем? Галиции с «Неукраиной», как расплывчато пишет «Франковский» эссеист? Но ведь эта «Неукраина» не пустое место. У неё есть своя история, ментальность, культура, язык, ценности. То, что они в Галиции привычно и презрительно называют «Неукраиной» или «недоукраиной» ещё тысячу лет назад, когда первых «украинцев» ещё и в планах не было, называлось «Русью». Но сказать что «Неукраина» - это Русь, точнее её древнее ядро – Малая Русь, галицийцы не могут, ведь тем самым они актуализируют самый болезненный для себя вопрос:
