Во время учебы меня усердно тренировали убивать врага примкнутым к винтовке штыком. Я знал все о разнообразных приемах — отражение справа, отражение слева, выпад вперед. Меня научили, как ставить левую ногу на тело поверженного врага и выдергивать штык, издавая громкий крик. Я был первым в штыковых сражениях с мешками, набитыми соломой, и завоевывал призы в личных поединках в спортивном зале. Однако сейчас у меня не было винтовки со штыком — в руке я держал острую саблю, а в меня целился огромный немец. Никогда в моей [28] короткой армейской жизни никто не учил меня, как убивать саблей. Единственное действие с саблей, которое я освоил на плацу под руководством старшего сержанта, было отдание чести.
Однако промедление было смерти подобно. Я бросился на немца и изо всех сил ударил его в нижнюю часть живота — самое уязвимое место. Я много читал о том, как важна на войне внезапность нападения. Немец, без сомнения, был застигнут врасплох, а мой удар, по всей вероятности, явился для него новой формой ведения военных действий — он, скорчившись от боли, упал на землю, и я взял своего первого пленного! Бой за деревню продолжался до конца дня. Во время одной из уличных стычек меня ранили в грудь. Однако дело было сделано — мы выбили немцев из деревни. Именно за действия у деревни Метерен меня наградили орденом «За боевые заслуги». Я все еще оставался лишь лейтенантом. В этот день мне спас жизнь один из солдат моего взвода. Я упал, раненный, на открытом месте и неподвижно лежал, надеясь, что немцы потеряют ко мне интерес. Однако ко мне подбежал солдат и начал бинтовать мою рану; немецкий снайпер выстрелил ему в голову, и солдат упал, накрыв меня своим телом. Снайпер продолжал стрелять в нас, и я получил вторую пулю в колено, но остальные пули принял на себя тот солдат. Мой взвод больше не предпринимал попыток спасти нас; они решили, что мы оба погибли. Когда стемнело, санитары-носильщики подошли, чтобы забрать нас; солдат был мертв, а я — совсем плох. Меня доставили на передовой перевязочный пункт; врачи сочли мое состояние безнадежным и, поскольку пункт скоро должен был сниматься с места, для меня вырыли могилу. Однако когда подошло время двигаться, я все еще дышал; поэтому меня поместили в санитарную машину и отправили в госпиталь. Дорогу я выдержал и выжил, думаю, потому что был в очень хорошей физической форме после двух месяцев активных боевых действий. Меня перевезли в госпиталь в Англию, и несколько месяцев я не воевал. В госпитале у меня было время подумать, и я пришел к заключению, что старое изречение, скорее всего, соответствует истине: перо сильнее сабли. Я пошел служить в штаб.
