Она довела его до двери, а сама побежала вниз за вещами.
Потом она отвела его в спальню для гостей.
— Постель приготовлена. Электрическое одеяло включено. Полотенца в шкафу. Разбирайся. Дверь я оставлю приоткрытой.
Ей посоветовали, чтобы он по возможности обслуживал себя сам. Что ж, это, она знала, вполне соответствовало и его принципам.
Зак сел на кровать, и Кэтрин поставила у его ног сумку с вещами.
— Я положу твои вещи на стул, а ты потом сам разберешься.
— Спасибо.
— Зак, — мягко сказала Кэтрин, — это ведь ничем не отличается от той помощи, которую вы оказываете друг другу в горах. Ты сам говорил, что нет ничего особенного в том, чтобы выручать товарищей из беды. Ты и сам всегда так поступал!
Он настороженно посмотрел на нее, и взгляд его смягчился.
— Я не заслуживаю такой женщины, как ты. Я постараюсь получать помощь… с большей благодарностью.
Кэтрин улыбнулась и погладила его по щеке.
— Я скоро вернусь. Схожу в магазин — и вернусь. Полежи пока.
Она проверила содержимое холодильника и кухонного шкафа, мысленно составила список необходимых продуктов и пошла к машине. Магазин был рядом, поэтому она вернулась довольно быстро.
Возле ее дома стояла знакомая машина. У Кэтрин екнуло сердце. Она собиралась позвонить Кэллуму, когда Зак уснет и она сможет закрыть дверь в спальню. Но он приехал сам!
Войдя в квартиру, она услышала мужские голоса, смолкшие при звуке закрывшейся двери. Появился Кэллум.
— А, вот и ты.
— Я сейчас, только положу мороженое в холодильник, а то оно растает. — Кэтрин, не глядя на него, прошла на кухню.
Она открыла морозильное отделение, положила туда мороженое, замороженные пирожки и пакет фасоли. Потом некоторое время стояла там, отчаянно пытаясь взять себя в руки. Ей хотелось убежать. Разговор, который ей предстоял, очевидно, самый трудный в ее жизни.
Наконец она выпрямилась, расправила плечи и с высоко поднятой головой вошла в комнату. На нее смотрели две пары осуждающих мужских глаз.
Кэллум стоял у двери.
Зак примостился у окна. Он тяжело опирался на костыли, его лицо было бледным от напряжения. Кэтрин с беспокойством посмотрела на него. Ему нельзя так долго стоять, это причиняет боль.
Она уже собиралась спросить, не дать ли ему обезболивающее, но холодная ярость в зеленых глазах остановила ее.
— Что все это значит, Кэти? — наконец спросил Кэллум.
Она оторвала взгляд от Зака.
— Я собиралась позвонить тебе, — извиняющимся тоном ответила она. — Откуда ты узнал, что мы… я дома?
