Кэтрин замерла, уставившись на экран, где теперь по полю бегали мужчины в грязных шортах.
Чуть не погиб? Альпинист? Закери? Он ранен?
— Садись, дорогая, — проговорил Кэллум с набитым ртом. — Блины просто превосходные.
— Кэллум!
— Ммм?..
— Они что-нибудь говорили еще об этом альпинисте? Они сказали, кто он?
Кэллум покачал головой.
— По-моему, нет. — Взглянув на Кэтрин, он нахмурился: — Что случилось? — Отставив блины, он усадил ее рядом с собой. — Я и не знал, что ты знакома с альпинистами.
— Я знаю Закери Бэллантайна.
— Ну, мы разговаривали с ним один раз. Но ведь это не значит, что мы стали друзьями, не так ли? Я имею в виду, что, конечно, очень жаль, если пострадал именно он, но…
— Нет, я его знаю. Я встретила его в Вакапапе, когда ездила кататься на лыжах. Снова встретила его.
— Но ты ничего не говорила. — Кэллум выглядел озадаченным.
— Не было случая сказать, — ответила Кэтрин. — Ты же все время смотришь игру.
На его лице появилось озабоченное выражение.
— Дорогая, извини! Я не думал, что ты против. — Он нашарил возле себя пульт управления и выключил телевизор.
— Не надо! — запротестовала она. — Я хочу послушать новости.
— Да, конечно. — Кэллум снова включил телевизор, но уменьшил звук. Потом взял ее руки в свои. — Ну так в чем дело? — мягко спросил он.
— Мы встретились там, на горном склоне. Узнали друг друга. Помнишь, на том ужине, когда он подумал, что я теряю сознание…
— Да, конечно, помню. Естественно, что он не мог тебя забыть. Он ухаживал за тобой?
— Нет! — поспешила ответить Кэтрин. — Он… он знал, что я обручена.
— Надеюсь, ты сказала ему, что я разобью ему нос, если он хоть пальцем дотронется до тебя?
Кэллум при этом улыбался, и она тоже попробовала улыбнуться.
— Я сказала ему, что люблю тебя. — Она говорила об этом? Она не помнила. Но Зак сказал, что он все понял. Понял, что она верна своему жениху!
Взгляд Кэллума смягчился, он наклонился к Кэтрин и поцеловал ее в губы.
— Спасибо, дорогая.
— Я хотела спуститься с самого высокого уровня, и Бэллантайн предложил съехать вместе со мной, потому что я боялась — ведь раньше я никогда не отваживалась на это.
— Настоящий джентльмен?
— Он был очень добр…
— Угу…
— Я каталась с ним несколько раз. А в последний вечер мы вместе поужинали в гостинице.
— Кэти… — Кэллум выглядел раздосадованным. — Почему это звучит как исповедь?
У нее горели щеки, но она выдержала его взгляд.
— Это не исповедь. Это объяснение. — Но она же целовала Зака на прощание — страстно! Рассказать об этом Кэллуму? Зачем? Это только причинит ему боль.
