Расстреливали обычно в субботу ночью, в подвале. Когда осужденных вели из сарая через замусоренный двор, большинство из них догадывались, куда и зачем их ведут. Начинали биться в истерике, умоляли о прощении, кричали истошными голосами. Главным исполнителем был комендант, здоровый, суровый детина из воронежских крестьян. Приходилось перед этим делом наливать ему полный стакан, поскольку после личного счета, перешагнувшего за тысячу, он начал сдавать и жаловаться на нервы.
За неделю успевали обрабатывать около трехсот дел и примерно сотню человек каждую субботу расстреливали. Это соотношение считалось соответствующим ориентирующей инструкции из Харькова, от Всеукраинской Чека: «Наблюдаемый темп роста сопротивления эксплуататоров дает основание повысить процент расстреливаемых до тридцати».
Одновременно предложено было вычерчивать графики «сопротивления эксплуататоров» и пересылать их в Харьков.
Вот этими зубчатыми кривыми и занимался большую часть дня молодой Шутов.
По горизонтали он отмечал, как его обучили, недели и месяцы, а по вертикали — количество ликвидируемых. Найденные точки пересечения он соединял жирной красной чертой. Когда кривая шла вверх, Шутову было ясно, что это фактически означало объективное усиление классовой борьбы.
Первый год работы в Полтаве многому научил Павла, расширил кругозор и углубил жизненные познания. В первые месяцы у него иногда возникало чувство жалости при виде конвоируемых на расстрел или вывозе трупов ранним утром на грузовиках. Однако постепенно он осознал историческую справедливость происходящего и его неизбежность.
Через несколько лет добросовестной работы в окружном отделе ГПУ ему доверили новую, весьма тонкую работу по связи с осведомителями в греческих, болгарских и немецких поселениях. Новое задание — новый, неоценимый багаж знаний и умений: осмотрительность, чуткость и такт в разговоре с собеседником, непроницаемость лица или благожелательная улыбка.
В 1927 году Шутов был повышен в ранге — переведен в центральный аппарат Харькова на сходную по профилю работу с осведомителями в среде творческой интеллигенции.
А через четыре года состоялся долгожданный переезд в Москву — на должность старшего инспектора по кадрам. Начал Шутов с курирования перемещений по службе и новых назначений в иностранном отделе (ИНО).
Но вскоре Шутова вернули к прежней, освоенной еще в Харькове работе с осведомителями в среде творческой интеллигенции Москвы.
