Вечером Бронте заявляется в мою комнату, хватает меня за плечи и толкает обратно на кровать с такой силой, что врезаюсь головой в стену.
— Ой! Ты чего?
— Ах ты подонок! — кричит она.
Не отрицаю. Подонок так подонок. Однако иногда подонкам в жизни больше везёт.
— Что ты сказал ему там, за моржом?
— Я зачитал ему его права. Он имеет право молчать, имеет право найти какую-нибудь другую девчонку и пускать над нею слюнки… словом, то, что обычно говорят преступникам.
— Да у него ни одного привода в полицию нет! — говорит Бронте. — Просто такие идиоты, как ты, выдумывают о нём всякие гадости. Его не понимают, вот и всё. Только я одна изо всех сил напрягаюсь, стараюсь понять его. Чихать ему на твои угрозы. И я не перестану встречаться с ним, как бы ты ни бесчинствовал!
Тут я не выдержал и заржал:
— Тоже мне, нашла дебошира!
— Теннисон, посмотри правде в глаза — ты самый настоящий хулиган и отморозок!
— Это кто так говорит?!
Ну, погоди же, кто б ты ни был — тот, кто обзывает меня отморозком! Доберусь да как набью морду! Уже воображаю себе эту упоительную картину, и тут вдруг до меня доходит, что она самым ясным образом доказывает правоту Бронте, из-за чего мне ещё больше хочется кого-нибудь отдубасить. Порочный круг.
Что-то мне немного не по себе… Неужели я и вправду хулиган? Надо признать — не впервые мне бросают такое обвинение, но сегодня случилось то, чего никогда не случалось раньше: оно проламывает мою оборону и бьёт в самое яблочко. Внезапно я осознаю, что по крайней мере в глазах некоторых я действительно хулиган и отморозок.
Это то, что люди называют откровением. Откровения никогда не бывают приятными, скорее наоборот. Отвратная штука.
— Держись подальше от Брюстера! — предупреждает сестра и поворачивается, чтобы уйти, но я говорю ей вдогонку:
— Хорошо-хорошо, я понял! — Она приостанавливается около двери. — Он — первый парень, который тебе нравится и которому при этом нравишься ты, так что, кажется, тут особый случай. Всё, усёк.
Она поворачивается ко мне; похоже, кипение в котле слегка улеглось.
— Не первый, — возражает она. — Просто первый в моей взрослой жизни.
Вот умора — мы с ней одного возраста, какие-то пятнадцать минут разницы, я, кстати, старше, и пожалуйста — она считает себя взрослой!
— Берегись, Бронте, потому что… признай — этот парень… ну, он ниже тебя.
Прежде чем выйти, она долго смотрит на меня и печально качает головой.
— Лучше ты берегись, Тенни. Снобизм — это очень, очень гадкая штука.
