— Ты должна доверять мне, Бронте, — сказал Брю. — Пожалуйста…
Что может быть хуже его дяди?! Ответ известен только Брюстеру. И хотя это противоречило всему, что я считала правильным, я неохотно присоединилась к его заговору молчания.
И, кажется, не я одна.
— Тогда тебе надо придумать какую-то правдоподобную историю, не то все учителя всполошатся, — проговорил Теннисон. — Если кто спросит про твой глаз, скажи, что это я тебя отколотил за то, что встречаешься с Бронте. Я подтвержу, если что.
У меня челюсть отпала. Ничего себе предложение!
— Нет!
— А у тебя что — есть идея получше? — огрызнулся брат.
Я отвернулась. Идеи не было.
Брю, со своей стороны, был искренне тронут предложением моего братца.
— Правда? Ты мне поможешь?!
Теннисон ответил со своей обычной ухмылочкой:
— Само собой. Для чего ещё человеку друзья, как не для того, чтобы вовремя набить морду, пусть чисто теоретически?
* * *
Брю воспользовался предложением моего брата, так что ещё до ланча вся школа гудела: только подумайте, Теннисон избил Громилу до полусмерти! Мои подруги сбежались, чтобы выразить мне сочувствие и поддержку, в качестве утешения обозвав Теннисона всеми нехорошими именами, какие им только были известны; а друзья Теннисона, естественно, окружили его, ликовали, требовали дать пять, и он — куда деваться? — принимал похвалы не моргнув глазом, чтобы никому не пришло в голову усомниться в этой истории. Так и получилось, что в глазах одноклассников мы с братом внезапно оказались в состоянии войны, и никто, кроме Брю, не догадывался, что всё это — враньё, отвратительная уловка, призванная сбить всех с толку.
И всё же я ничего не могла поделать — в глубине души я ощущала, что совершила страшную, ужасную ошибку. Не могу перечислить, сколько раз за этот день я набирала 911 и держала палец на клавише «звонить», но так и не нажала её!
Не знаю, как бы обернулась жизнь, если бы я сделала этот звонок. Возможно, он спас бы Брю от того, что случилось потом. Но с другой стороны — это всё равно бы произошло, что бы мы ни предпринимали.
