— Мы настоятельно просим всех, кому что-либо известно… — начал заклинать диктор, а на экран выплыла фотография заезжего ученого. Даос безмятежно глядел в телевизор. Фото Кова-Леви на несколько коротких мгновений сменилось фотографией его ассистентки.
«Да это, никак, Жанна!» — удивленно подумал даос.
— И наконец, немногим более двух часов назад Асланiв был потрясен известием о жестоком убийстве нашего соотечественника, члена Братства Незалежных Дервишей Мыколы Хикмета, — совсем уж траурным голосом объявил диктор. — Тело было обнаружено на бульваре Тарсуна Шефчи-заде, недалеко от дома потерпевшего. Обнадеживает, однако, что рядом случились единочаятели убитого, каковых вернувшийся сегодня из Александрии Невской Хикмет пригласил к себе домой. Они видели убийцу. С их слов в Асланiвськом Управлении Внешней Стражи составлен членосборный портрет. — На экране появилось крупное изображение лица, до странности похожего на Багатура «Тайфэна» Лобо. — Долг каждого подданного, каковой где-либо видел этого человека, сообщить о нем на ближайший пост вэйбинов. Человекоохранительные органы надеются…
— Ну шо, пысака! — раздался вдруг грубый, глумливый голос.
Даос и Олежень в недоумении обернулись.
Рядом с их столиком стоял могучий преждерожденный в черном халате, распираемом объемным животом. Темная курчавая борода лежала на груди, голову увенчивала бледно-зеленая чалма. Красное мясистое лицо указывало на предосудительную склонность к горилке. За мощной спиной топтались еще двое сходного вида подданных. Чернохалатник смотрел на Олеженя злобно и с издевкой.
— Попалси, червь… — Бородатый ткнул в сторону Олеженя толстым пальцем с обкусанным ногтем. — Иблисова дытына… — И он занес свою волосатую лапищу над ноутбуком, очевидным образом собираясь завладеть умной машинкой.
Но на пути лапищи внезапно возник старенький, склеенный на сгибах веер.
— Что ты шумишь, добрый человек? — с улыбкой спросил бородатого бродячий даос.
— От! — отдуваясь, только и смог вымолвить чалмоносец в черном халате, обращая взор налитых кровью глаз на даоса Фэй-юня. Но быстро нашелся: — Ты шо, побирушка, а?! Геть видселя! — И выбросил монументальный, лохматый кулак в сторону доброго лица бродячего даоса. — Ых….
Но в том месте, куда метил бородатый, лица даоса почему-то не оказалось, и кулак, встретив на пути пустоту, продолжил свое поступательное движение, увлекая за собой владельца – бородатый, с превеликим грохотом круша пузом стул, на коем только что восседал даос, растянулся на полу. Фэй-юнь подхватил посох и вскочил упавшему на спину.
