Но тут над суетящимися возле плодов и кореньев пророкотал звонкий басок знакомого оборотня:
– Возле, граждане, общественных организаций и органов прошу не кучковать. Попрошу мрамор покинуть. Что сгрудились на охраняемом островке гражданской безопасности, негде бомжевать? Щас обеспечим.
В приблизившемся форменной походкой милицейском чине Полозков с запоздалым недоумением распознал грубовато отесанного майора Чумачемко, деятеля порядка отдаленных районов. Тут и Чумачемко признал слегка выпущенного подследственного:
– А, несостоявшийся маньяк. Все крутишься тут, под ответственными ногами.
– Кто несостоявшийся? – испугался старичок. – Почему виновен?
– Вы, гражданин посторонний, если не хотите загреметь и сохранить образ жизни, держитесь стороной. Сбирай овощи и дуй на протезах. А то одену намордник, и побегешь постреленком.
– Я совершенно тут лицо-с не касающееся, – сконфузился старичок и вроде потянул по мрамору свою ношу, но приостановился и опять шлепнул о мостовую подарочную филейную часть.
– Скажите, Чумачемко, – встрял Арсений, не сдержавшись. – А что это Вы за мной посылаете шляться отпетых сексотов. Сами бы ходили, если приспичило.
– Каких отпетых? Его покамест не отпевали. А ты, Полозков, у меня крепко в разработке, на тебя уже телега убойных материалов. Я тобой, когда разоблачу, на пенсии наградным оружием хвастать буду или на повышение снайперски метить. А всяких отпетых хорьков не бойся, они в моей клетке ручные, не кусают, только зубами с холода щелкают, как щеглы. Вот выйдет время, отпоем их с попами впополаме, тогда бойся. Такие норовят и из-под дерна ляжку порвать. Так что ходи пока тише волны, ниже ботвы, чтоб портупею не порвать.
– Товарищ гражданин, – тихо вдруг попросил старичок. – Мы сами не сладим – не возьмете ли случайно свежайшую с ресторана вырезку свежего быка? Нам она не по росту вышла, отовсюду падает.
Майор брезгливо принял и подозрительно обнюхал:
– Откудова шматок?
– Ветеранское восстановление сил.
– А-а. Не заветрилась? Когда роздали? Потравить хотите при исполнении.
– Как можно-с, – сжался старичок. – Рвота, диарея, грязное исподнее. Зеленая слизь и судороги. Не допускаю такое крайнее в наше несытое время.
– Шутю, шучу, – хохотнул майор. – У армян, небось, на рынке спер, щипач. Это допускаю, – ощерился он.
– Что вы человека позорите? – встрял географ. – Это ему подарок от ресторанной элиты за кругозор и понимание знамений.
– Ветеран всегда под знаменем, – согласился майор. – Даже тухлый. Ладно, Полозков, иди. Вижу, свежее. Чую опытом. Поведу ноздрями и чую, свежее – что человек, что убоина, что дельце номерное. Ты, давай, вот чего – не кочевряжься. Если люди спросят – все докладывай. А то у меня на тебя мусора – до трех лет без скоса буксовать будешь.
