— Это от Его Величества Мессии для вашей матери, — сказал он, чеканя слова, как какой-нибудь оксфордский профессор. — Его Величество Мессия попросил меня передать вам одну просьбу и выразил надежду, что вам будет нетрудно ее исполнить: ваша матушка…
— Ага, мамочка очень любит инжир, — бестактно перебил его я. — Передайте маньчжурскому… э-э-э… Его Величеству Мессии мою глубокую благодарность. Конечно, от имени мамочки.
Англичанин перевел бесцветные глаза на Изабель и, пытаясь исправить неловкость, воскликнул:
— Ах, какая миленькая обезьянка! — и хотел было погладить Изабель.
— Не трогайте, пожалуйста! — крикнул я. — Не прикасайтесь к Изабель, сударь. Мы не будем больше вас задерживать. Огромное спасибо от мамочки за инжир и всего доброго.
Мой голос звучал так резко, так сердито, что англичанин растерялся. Промычав нечто невразумительное, он кивнул нам на прощание и вышел.
Господин карлик с Изабель переглянулись и разразились хохотом.
— Вы просто прелесть, — сказал господин карлик. — Таких людей сейчас почти нет. Ведь храбрость теперь встречается нечасто.
Я слегка склонил голову. Карлик с Изабель мне нравились, и я был рад, что нравлюсь им.
— Изабель уже давно так не смеялась, — сказал господин карлик. — Я весьма вам благодарен.
Протянувшись, он взял Изабель за ручку. Та мило покачала головой, словно говоря: «Да, друг мой, ты прав».
Изабель с карликом очень любили друг друга. Любили безоглядно, крепко и безумно. «Как замечательно», — подумал я. Уже давно я не встречал людей, которые бы так любили кого-то или что-то; давно я не видел такой любви.
— Важный человек, должно быть, ваша матушка, — заметил господин карлик. — Удостоиться внимания маньчжурского принца — это серьезно. Бедняга ведет такую скучную жизнь и так одинок, что воспринимает мир сквозь завесу ужасного эгоизма. Этот юноша ничего не заметит, даже, как сказано в одном моем любимом стихотворении, «коль вселенная однажды разлетится на куски».
— При чем тут мама, не понимаю, — сказал я. — Важный она человек или нет, я не знаю. Мы редко видимся, она живет со слугой по имени Ванг Ю в доме, оставшемся после дедушки. Можно даже сказать, что в родном городе я чужой, ведь я всю жизнь провел в интернатах и путешествиях.
— Понимаю, — сочувственно кивнул карлик. Поверьте, он произнес эти слова не просто из вежливости, он действительно все понимал.
Изабель стало жарко, она сняла каракулевое пальто. На шее у нее сверкало великолепное колье в виде разноцветных бабочек, сделанных из бриллиантов, рубинов, сапфиров и алмазов.
