Убийства мальчиков-посыльных | страница 10
Мне казалось, что я всеми покинут, и именно поэтому я начал писать словарь «Истинных значений некоторых непонятых слов». Если бы мне, кому вообще-то обычно удавалось принимать любые обличья и проникать в святая святых самых тайных организаций, не пришлось из-за ослиного упрямства рабочих бумажной фабрики составлять свой словарь, то я бы никогда не пережил ту ночь, о событиях которой сейчас расскажу. Поэтому я благодарен собратьям, работавшим на той фабрике вместе со мной.
В тот день, когда прозвенел звонок на перерыв, все, как повелось, кинулись к выходу. Мне же не с кем было встречаться, у меня не было никаких дел, кроме моего словаря, и ни одной идеи, как разбить одно это громоздкое предложение — которое вы сейчас читаете — на три, поэтому я тоже медленно побрел к выходу. Кажется, эти пять ежедневных перерывов были задуманы лишь для того, чтобы напоминать мне, какие все занятые и какой я никому не нужный бездельник и лентяй.
Оказавшись перед главным зданием фабрики, я на миг остановился посмотреть на две скульптуры за железными резными воротами. Это были Икар и Пегас. Железные ворота, за которыми на половинках белых колонн возвышались оба этих крылатых изваяния, были, пожалуй, единственной причиной моего решения задержаться на фабрике. Хотя однообразная работа, звонки, предписания и сомнительное удовольствие наблюдать за рабочими и вынуждали меня проводить здесь гораздо больше времени, нежели я рассчитывал, истинным украшением этого потраченного времени были статуи за фабричными воротами.
Когда ворота остались позади, я ускорил шаг, будто куда-то опаздывал. Сегодня вечером я не собирался терпеть надоевшие мамочкины разносолы и проводить мучительные часы за столом в поисках тайного смысла непонятых слов и попытках составить из них предложения. Я свернул на какую-то улицу, а затем на следующую. Передо мной очутились большие запотевшие окна одной закусочной, где собирались, в основном, холостые работяги. Я толкнул дверь и быстро вошел.
Часы, проведенные в той закусочной, на следующий день вспоминались мне по частям, по пути на работу. Воспоминания сопровождались тяжкой головной болью, свидетельствовавшей о количестве выпитого красного вина. Такое происходит всякий раз, когда я пью быстро и много. Поэтому мой рассказ о приключениях минувшего дня может оказаться либо не совсем полным, либо чересчур насыщенным. Но кто заметит, что реальность не соответствует моим отрывочным воспоминаниям? А я с головной болью прошу вас об одном: не ждите от меня точности.