Он сидел в небрежной позе неподалеку от меня, и опирался о барную стойку, словно был владельцем этого заведения. Расселл сидел лицом ко мне, на барной стойке перед ним стояла полупустая пинта пива. Очевидно, он сидел там уже какое-то время, и столь же очевидно, что он наблюдал за мной, не потрудившись представиться. Засранец.
Его губы растянулись в неспешной улыбке, а мое сердце пропустило удар. Я видела и красивых и сексуальных мужчин. Но я никогда не видела мужчину, которой излучал бы такую мужественность, как этот.
Неожиданно я поняла, что мне трудно дышать.
Все дело было не в чувственных с поволокой глазах в обрамление темных ресниц. И не в оценивающем взгляде серых глаз, которые, казалось, раздевают меня. И не в впечатляющем развороте плеч или узкой талии, или же в спадающих на загорелый лоб каштановых вихрях. Ничто из перечисленного так не повлияло на мою способность дышать, как его самонадеянность, которую он так и излучал. Самонадеянность читалась во всем — в непринужденном развороте плеч, в кривой улыбке, которая лишь подчеркнула его изумительные скулы.
От такого мужчины — жди только беды.
Он встал и направился ко мне — комната начала терять очертания по краям, перед глазами замельтешили черные мушки. Во всех его движениях читалась легкость и грациозность — словно хищник, крадущийся к добыче.
Он склонился надо мной, и я ощутила его мускусный без примесей запах.
— Тебе нужно дышать, Бетсэйби.
Дышать. Верно.
Я всосала воздух и зрение стало четче. Он вновь улыбнулся мне ласковой, с ленцой улыбкой.
— Так-то лучше.
Я подавила желание стереть с его лица эту улыбку, и досадуя из-за того, что он заставил меня ждать — хотя сам был здесь все это время.
Он указал на множество столиков, застеленных белоснежно-льняными скатертями:
— Будем усаживаться?
Это зависело от его ответа.
— Как давно вы здесь наблюдаете за мной?
Его улыбка переросла в усмешку.
— Ты подловила меня, — признался он. — Я хотел полюбоваться тобой несколько минут. Это так плохо?
— Из-за этого мне очень неловко, — холодно ответила я. — Полагаю, я выполнила свое обещание.
Он взял мою руку в свою и поднес к губам, чтобы поцеловать. Прикосновение его губ привело меня в трепет.
— Я приношу извинения, — произнес он с серьезным видом. — С моей стороны это было неосмотрительно.
Я попыталась убрать свою руку из его ладоней.
Он не шелохнулся.
Я подняла бровь.
— Мистер Расселл, вы знаете, что людям не позволяется встречаться с членами Альянса. В интересах своей фирмы, я не хотела оставлять вас в затруднительном положении сегодняшним вечером, однако из-за всего этого я могу лишиться работы. Так что,
