- Жорж, прекрати издеваться! - Тиамат падает на кровать и заливается слезами. Я сажусь рядом, нежно обнимаю ее за плечи и целую в макушку:
- Ну, перестань, перестань, солнце. Когда все это безумие закончится, я отведу тебя в лучший ресторан Столицы – Тиамат отрывает заплаканное лицо от подушки:
- Обещаешь?
- Обещаю, солнце. А сейчас иди к себе, готовится к трем часам. Я свое дело сделал, теперь все зависит от тебя. Теперь все зависит от тебя, солнце.
Тиамат поднимается, утирает слезы, накидывает паранджу и уходит. Оставшись один, я пытаюсь соскрести гадкий налет на сердце новыми порциями инжира.
Глава двадцать четвертая.
Три часа дня. Одетый я посольский костюм, я стою в Центральной Зале Золотого Дворца. Справа от меня толпится дворцовая челядь во главе с нахмурившимся Великим Визирем. Блеск золота, серебро и бриллианты, имплантированные прямо в кожу, лица, налитые ботоксом, разговоры заглушает рев проносящихся над Дворцом космических кораблей. Всеобщая мобилизация, планета, превратившаяся в разворошенный муравейник, сотни грузовых кораблей, ежеминутно отправляющихся на орбиту и обратно. Наливающийся силой шторм, в самом центре которого по привычке стою я. Я закрываю глаза и вздыхаю. В моем желудке только что растворилась двойная порция галлюциногенов – я не хочу быть в здравом уме и твердой памяти, когда Тиамат начнут трахать на глазах у разодетого арабского сброда. Огромные, отделанные золотом двери растворяются, и хриплый голос из динамиков произносит:
- Его Высочество Великий Халиф, владетель суши, повелитель морей, хозяин воздуха, господин межзвездного пространства….
Дворцовая челядь тут же падает на колени, на колени бухаюсь и я, исподлобья наблюдая, как в зал торжественно входит все еще похмельный Халиф. Перед моими глазами начинает проскальзывать цветные круги. Первый признак надвигающегося прихода. Халиф подходит к стоящему в центре зала ложу, скидывает верхние одежды и становится в позу ожидания. Динамик сообщает:
- Тиамат, жертвенная дева Разорской Федерации, олицетворение всех женщин своей страны.
В залу робко входит Тиамат в черной парандже. Круги перед глазами усиливают. Молча и покорно Тиамат идет к ложу с застывшим в ожидании Халифом. К кругам прибавляются постоянно меняющие свою форму параллелепипеды. Халиф сдергивает покрывало с головы его жертвенной женщины и улыбается. Она ему понравилась. Среди челяди возникает и тут же стихает одобрительный шепот. Параллелепипеды превращаются в ромбы, реальность плывет все сильнее. Халиф неспешно, но уверенно раздевает Тиамат, челядь одобрительно кивает, я вижу все хуже. Боже, она совсем голая, беленькая, с белесыми лобковыми волосиками, которые она робко пытается прикрывать. Челядь цокает языками. Халиф, широко улыбнувшись, валит Тиамат на ложе и забирается сверху. Я окончательно отключаюсь.
