Мы выезжаем из туннеля прямо в необъятный двор Золотого Дворца. Машина останавливается, и я жду, пока слуга-араб откроет мне дверь. Дверь открывается, я вылезаю наружу и жмурюсь от яркого солнца. Двор утопает в зелени, из зарослей растений самого дикого вида истошно орут птицы, полно золотых оград с тонкой ковкой. Вдалеке виднеется гигантская лестница во дворец, у подножья которой уже собралась встречающая делегация. Я смело иду к ним по мраморному полу двора, Тиамат молчаливо следует за мной. Солнце бьет мне в спину, и я жмурюсь от его лучей, отражающихся в сотнях золотых и серебряных украшений свиты. Когда мы приближаемся к встречающей делегации, все арабы дружно кланяются нам, хором произнося приветствие. Затем они разгибаются, и ко мне подходит мой провожатый, сияющий ослепительным золотым блеском. Я понятия не имею, что за ранг и должность у него, но от одного вида его украшений мой куратор подавился бы бубликом. Меня ведут в мужскую половину дворца, Тиамат – в женскую. Изнутри дворец напоминает коридоры крейсера, с той лишь разницей, что росписи, драпировки и детали интерьера богаче корабельных раз этак в тысячу. Я вспоминаю свой пентхаус и понимаю, что за его стоимость я бы мог купить метров пять коридора. Если продать все мое имущество и часть внутренних органов, то хватит на шесть. Мы шагаем по коридорам не меньше получаса, прежде чем меня доставляют в покои для особо важных гостей. Гигантская, не меньше ста метров в длину, зала с прозрачным куполом, сквозь который льются потоки яркого света, небольшим бассейном с чистейшей водой, сотнями бархатных подушек, несколькими огромными кальянами, множеством столиков с фруктами, телеэкраном на полстены и чудовищно большой кроватью с шелковым балдахином. В концах залы скрыты проходы в ванные комнаты, очевидно, столь же неприличных размеров. Стены завешаны коллекционным оружием и коврами, между которыми видны позолоченные пульты управления – парой нажатий я могу изменить степень прозрачности купола, вызвать полк слуг или устроить сеанс связи с куратором. Прежде чем провожатый меня оставляет, я спрашиваю его:
- Глубокоуважаемый, не подскажете ли вы, когда назначена встреча с Великим Халифом, да продлит Аллах его годы?
Провожатый поспешно кланяется:
- Я вынужден огорчить дорогого друга Халифа, но время желанной встречи неизвестно – наш повелитель сейчас болен, и не может принять даже любимую жену. Тысяча извинений, глубокоуважаемый!
