Она довольно улыбается и переходит к моей второй руке. Полдела сделано, контакт установлен.
После сеанса в пыточной камере меня грузят на носилки и относят в медицинский кабинет. Там утренние доктора оперативно сращивают мне кости, восстанавливают кожный покров, вкалывают препараты, развивающие чувствительность нервной системы. Снова обретя способность двигаться, я под конвоем направляюсь на ужин. Подают грейпфрутовый сок, крепкий черный чай, салат «Цезарь», бифштекс с кровью и жареным картофелем, пирожное-безе. Плотно откушав, я возвращаюсь в свою камеру и погружаюсь в чтение выпадов Набокова против Достоевского. Мои тюремщики прекрасно знают, что к постоянной боли можно приспособиться, а вот к смене бифштексов на пыточные клещи привыкнуть нельзя. Прочитав страницу, я откладываю в сторону книгу, зарываюсь в подушку и засыпаю тревожным, полным кошмаров сном.
В пытках и разговорах проходят две недели. Я привыкаю выводить боль через слово и с каждым днем дискутирую с Маллеус на все более острые темы. В начале третьей недели Маллеус медленно сжигает кислотой кожу на моих ладонях, я же привычно корчусь и пытаюсь ее уязвить:
- Кстати, вы все неправы. Вся ваша Республика неправа до последнего кирпича в стене сортира.
- Почему?
- Вы исповедуете ненависть. Вы вбили себе в головы постулат про апостолов ненависти и пытаетесь en masse стать святыми злобы. Вы не понимаете, что ненависть – это черное, ядовитое, разъедающее чувство. Если ты что-то ненавидишь, ты признаешься сама себе, что жизнь твоя подпорчена ядом, что она неполноценна, что какая-то херня мешает тебе жить, крадет твои солнечные лучики, пьет твою воду, ест твою траву. Ты водружаешь себе на лоб огромную мигающую вывеску «Я - НЕПОЛНОЦЕННОСТЬ! У МЕНЯ КРАДУТ МОЮ ЖИЗНЬ!» и отправляешься в поход против всего мира. Кого ты ненавидишь, Маллеус? Ты ненавидишь негров, китайцев, арабов, евреев и всех иных людей, отличных от белых европеоидов. Но ты же прекрасно понимаешь, что даже если вся Республика выпрыгнет из штанов, она не вычистит от инородцев вселенную – не хватит ресурсов, оружия, людей. А даже если случится чудо и вы аннигилируете свои объекты ненависти, то что дальше? Неужели ты думаешь, что после смерти последнего негра Верховный Главнокомандующий скажет «Всем спасибо, все свободны!» и отправит вас пастись на травку у реки? Нет. Власть, основанная на злобе, не может породить ничего, кроме злобы. Или ты забыла про «все блага мира, не стоящие слезинки ребенка»? Что из подлости и злобы нельзя слепить добрую вещь? После смерти последнего негра моментально поднимут стандарты расовой чистоты и кинутся ловить очередных неполноценных. Переловив, придумают список «неарийских» книг и кинутся их сжигать вместе с владельцами. Перебив всех книжников, объявят нелояльными носящих белые носки. И так далее, и тому подобное, что угодно, лишь бы маховик ненависти крутился, лишь бы массы сплачивались против нового врага, лишь бы люди боялись и требовали «сильную руку», которая их защитит. Защитит и укажет на новую угрозу. И вечный бой, покой нам только снится.
