Стоящий сзади Сангвиниус наклоняется к самому моему уху, и я слышу его тяжелый похотливый шепот:
- Ну как, хороша, а? Нравится, а?
Я едва заметно киваю головой. Сангвиниус целует меня в ухо, измазывая его своей слюной:
- Оставляю вас друг с другом наедине, голубки. Развлекайтесь!
Затем он уходит, хлопая дверью. Вежливо улыбаясь, девушка снимает форменные перчатки, подходит к незамеченному мной столу и срывает с него покрывало. Отполированные до блеска пыточные инструменты пускают солнечные зайчики. Я шепчу про себя: «Господи, не оставь меня в час испытаний моих» и закрываю глаза, готовясь нырнуть в омут боли и страданий.
Мой день в плену у Полярных Псов начинается с легкого завтрака. Стакан апельсинового сока, яичница с беконом, хлеб из муки грубого помола с отрубями, ломтик масла, маленькая баночка джема. Затем следует небольшая пятнадцатиминутная прогулка во внутреннем дворе тюрьмы. Во время прогулки я улыбаюсь небу и солнцу, жадно ловя лицом солнечные лучи. Возвратясь с прогулки, я прохожу получасовой медицинский осмотр. Сразу три врача высшей квалификации меряют мне пульс, проверяют мое давление, уровень сахара в крови и все такое прочее. Затем, удовлетворившись результатом, мне делают уколы из смеси витаминов и тонизирующих препаратов. После я одеваюсь, вежливо благодарю докторов и выхожу в коридор в сопровождении охранников. Мы выходим из врачебного корпуса и направляемся во внутренние помещения по длинному, плохо освещенному переходу. Во время пути я считаю шаги, попутно вспоминая современную любовную лирику поэтов Великого Халифата. Мы входим в пыточную палату и меня жестко фиксируют на специальном стуле. Потрепав меня по плечу, охранники покидают палату и тогда появляется она. Маллеус. Мы вежливо здороваемся друг с другом, после чего начинается самое неприятное – меня бесчеловечно пытают. Маллеус – настоящая мастерица в своем деле, лучшая из лучших, прирожденный палач с руками ангела. Она тщательно загоняет иголки под ногти, она продевает сквозь мои соски проволоку и пускает по ней ток, она дробит мои пальцы хитрым приспособлением из палочек, она выбривает мою голову и капает на нее холодной водой, она иссекает мои уши скальпелем, она сверлит мои ноги тончайшими алмазными сверлами, она забивает гвозди в мои суставы, она сжигает на мне волосы и делает еще тысячи вещей, от которых мне хочется выть раненным в жопу демоном ада. В первые наши встречи я просто угрюмо молчал, но с каждым днем пытки все усиливались и усиливались и в какой-то момент я понял, что могу сорваться и закричать. Но это было бы некрасиво. Кроме того, все наши сеансы записывались на видео и отсылались Сангвиниусу, командовавшему космодесантниками в тысячах световых километров от нас. Я обещал не доставить ему удовольствия увидеть сломленного Жоржа Дунаева, и я его не подвел. Когда боль стала совсем невыносимой, я заговорил:
