Пятый фактор, пишет Эфроимсон, строго говоря, трудно назвать фактором. Это, скорее, чистой воды стигма. Речь идет о часто встречающейся большой или даже огромной высоте лба у гениев. В чем тут дело, не вполне ясно, поскольку очевидно, что сам по себе высокий лоб никак не может быть причиной выдающихся умственных способностей. По всей вероятности, это всего лишь внешнее проявление неких морфологических особенностей строения головного мозга, что каким-то образом связано с творческими потенциями человека.
Прежде чем перейти к подробной характеристике эфроимсоновских стигм, необходимо сделать два небольших отступления.
Когда мы говорили о гипомании выдающихся личностей, находящейся на грани с психической патологией, то не имели в виду поставить знак равенства между гениальностью и безумием. В конце XIX века итальянский судебный психиатр и криминалист Чезаре Ломброзо (1835—1909) выпустил книгу под названием «Гениальность и помешательство», в которой попытался обосновать весьма сомнительную идею, что выдающиеся умственные способности и психические болезни растут из одного корня. В свое время книга имела шумный успех, но в наши дни теоретические выкладки бойкого итальянца безнадежно устарели. Разумеется, не подлежит сомнению, что процент «странных» людей среди великих умов выше среднего в популяции, но само по себе наличие радикала с любым знаком (шизо– или цикло– в данном случае значения не имеет) еще не дает оснований говорить о психической ненормальности гениев. Нам уже приходилось писать о том, что так называемая средняя норма – не более чем математическая абстракция, и практически у каждого субъекта можно без особого труда выявить те или иные радикалы в самых разных пропорциях и смешениях. Не будем спорить: удельный вес акцентуантов, психопатов и даже душевнобольных среди общепризнанных гениев ощутимо превышает средние показатели, но это еще не повод заявлять, что душевная болезнь и выдающиеся умственные способности – по сути одно и то же. Проблема не так проста, как кажется на первый взгляд, поэтому примитивный лобовой подход Ломброзо грешит излишней прямолинейностью (как, кстати говоря, и его знаменитая некогда теория о врожденном преступнике).
Другая распространенная ошибка – недооценка достижений древних и отказ им на этом основании в праве именоваться великими. Нелепо предъявлять претензии, скажем, Пифагору, что он решал задачи, понятные и доступные сегодня школьникам. Любые оценочные критерии следует помещать в конкретный социально-исторический контекст и соотносить с уровнем знаний определенной эпохи. Как и все мы, гении живут не в безвоздушном пространстве. Точно так же нас не должны удивлять цинизм Никколо Макиавелли или бешеный нрав и явно уголовные наклонности Бенвенуто Челлини, поскольку этих людей сформировала вполне определенная социальная среда. Не следует ждать от титанов Возрождения подлинного демократизма или строгой политкорректности. Нам представляется, что это вещи элементарные и самоочевидные, поэтому лучше оставить в покое «аморализм» и «пороки» наших предков и перейти к обстоятельному рассмотрению пяти стигм В. П. Эфроимсона.
