Аплодисменты постепенно стихли, и оркестр фройляйн Цёхлинг снова занял свои места. Сама руководительница подняла скрипку и, взглянув на коллег, заиграла веселую польку.
Но концерт больше не доставлял Уберхорсту удовольствия. Он тяжело дышал, лоб его покрылся капельками нота, от волнения у него закружилась голова.
— Простите, — прошептал он.
К счастью, всего три сиденья отделяли его от прохода, поэтому он смог уйти, почти никому не помешав. Уберхорст побежал прочь, с трудом вдыхая воздух, насыщенный ароматом сирени.
Оказавшись вдали от людей, он остановился и посмотрел назад. Ангельский оркестр продолжал играть на импровизированной сцене под аркой, а за ним, на фоне бледного неба, виднелся темный силуэт чертова колеса.
На мокром гравии во дворе фабрики валялись пустые ящики и брошенные тележки. И без того тягостное впечатление от вида этого мертвого неба, затянутого сплошной завесой из пыли угольного и перечного цвета, усиливал столб черного дыма из высокой трубы. Само здание фабрики, построенное из грязно-желтого кирпича, было низким и длинным. Только ряд маленьких, закрытых наглухо окон оживлял эту махину, хотя в ближнем конце здания были еще открыты две большие деревянные двери. Из них доносился безжалостный лязг и грохот, который издавали работающие массивные станки.
— Вот он, — сказал Хаусман.
Худой человек в комбинезоне, на которого он указал, стоял, прислонившись к стене, и курил сигарету. Он разговаривал с двумя товарищами, одетыми точно так же, которые, завидев двух полицейских, поспешно скрылись в здании.
— Как вы его нашли?
— Через Тибора Кирай.
— Кто это?
— Один из тех фокусников из парка аттракционов.
— Великий Магнифико?
— Нет, тот Адольфус Фарбер. А Кирай называет себя Загадочный Чан.
Тощий человек бросил сигарету на землю и раздавил ее ботинком. Вытерев руки о комбинезон, он выпрямился. В его позе появилось нечто неожиданное: он почему-то выпятил грудь и расправил спину. Райнхарду этот человек показался довольно высокомерным. Это впечатление только усилилось, когда он подошел поближе.
— Доброе утро, герр Рохе, — сказал Хаусман.
— Доброе утро, мой дорогой друг, — ответил мужчина сухим учтивым тоном.
— Инспектор Райнхард, — представил Хаусман своего начальника.
Райнхард поклонился.
— Спасибо, что согласились помочь нам, герр Рохе.
Рохе снова вытер руки о комбинезон и бросил на них быстрый взгляд.
— Боюсь, что нам придется обойтись без традиционного рукопожатия, — сказал Рохе, показывая свои грязные ладони.
