Райнхард обернулся и посмотрел на странного маленького человечка, согнувшегося над телом фройляйн Лёвенштайн наподобие карлика из сказки братьев Гримм. В ярком свете было видно, как дыхание Матиаса превращается от холода в пар, который собирается над столом, как легкий светящийся туман. Райнхард подышал в свои ладони, потер их друг о друга, чтобы согреть. Холод морга пробирал его до самых костей.
Пробираясь обратно к столу, на котором происходило вскрытие, Райнхард остановился, чтобы рассмотреть инструменты профессора Матиаса, стараясь не обращать внимания на звук, напоминающий о том, как из жареного цыпленка выдирают ногу.
Вдруг свет погас, и помещение погрузилось в абсолютную, непроницаемую темноту.
Профессор Матиас продолжал тихо напевать песню Шуберта, а Райнхард, напуганный зловещей обстановкой, почувствовал, что его сердце бьется быстрее обычного. Слова графа Заборски как слуховая галлюцинация прозвучали у него в голове: «Я чувствую запах зла».
— Профессор! — крикнул Райнхард в пустоту.
Пение прекратилось.
— Все в порядке, инспектор, через несколько минут свет обычно снова загорается, может быть, это из-за сегодняшней бури. Лично я думаю, что следует использовать газовое освещение.
Произошло небольшое движение, послышался звон металла. Райнхард почувствовал, как что-то стукнуло его по ноге.
— О Боже, — сказал Матиас. — Похоже, я уронил один из своих инструментов.
Послышался громкий щелчок, и внезапно свет зажегся опять.
— Ну вот, — сказал профессор, — я же вам говорил.
Райнхард посмотрел вниз и увидел скальпель на полу у своей ноги. Он нагнулся и поднял его.
— Это ваш скальпель, профессор?
— Положите его пока на тележку, но отдельно от других. На нижнюю полку, в стеклянную колбу. — Произнося эти слова, Матиас вытаскивал что-то большое и окровавленное из груди фройляйн Лёвенштайн. Райнхард быстро отвернулся и, чтобы отвлечься, стал вертеть в руках скальпель, стараясь поймать свет его блестящей поверхностью. Райнхард заметил выгравированную на скальпеле надпись «Ханс Брукмюллер и K°».
— Профессор?
— Да, в чем дело?
— Вам имя Ханс Брукмюллер что-нибудь говорит?
— Да, конечно. Магазин Брукмюллера. Это магазин хирургических инструментов рядом с университетом.
— Вы лично знаете господина Брукмюллера?
— Нет, а почему вы спрашиваете?
— Он был знаком с фройляйн Лёвенштайн.
— В самом деле? — сказал профессор, хотя, очевидно, не обратил на это особого внимания. Райнхард положил скальпель в стеклянную колбу. Он звякнул, как колокольчик.
