Движение на Картнер-Ринг было весьма оживленным, и трамвай замедлил ход, так что Либерман выпрыгнул, не дожидаясь остановки. Он поднял воротник каракулевого пальто и поспешил в ресторан.
Несмотря на то что столы были уже накрыты к обеду, в «Империале» кипела работа. Официанты с высоко поднятыми серебряными подносами лавировали между столами, посетители оживленно беседовали. В дальнем углу пианист играл мазурку Шопена. Либерман протер запотевшие очки носовым платком и повесил пальто на вешалку.
— Добрый день, герр доктор.
Либерман узнал голос и, не оборачиваясь, ответил:
— Добрый день, Бруно. Как дела?
— Все в порядке, господин доктор, спасибо.
Когда Либерман повернулся, официант продолжил:
— Прошу сюда. Ваш отец уже здесь.
Бруно указал на столик в дальнем углу и повел Либермана через оживленный зал. Мендель сидел, спрятавшись ото всех за листами «Винер цайтунг».
— Герр Либерман, — позвал официант.
Мендель сложил газету. Это был очень полный человек с солидной бородой и густыми бровями. Лицо его можно было бы назвать суровым, если бы не множество морщинок, выдававших в нем человека, который не прочь посмеяться.
Официант добавил:
— Ваш сын.
— А, Максим! — воскликнул Мендель. — Вот и ты! — В голосе его прозвучало некоторое раздражение, будто его заставили ждать.
Выдержав паузу, Либерман ответил:
— Но я пришел раньше времени, отец.
Мендель взглянул на карманные часы.
— Верно. Ну, садись же, садись. Мне еще один кофе «Фарисей» и… Макс, закажешь чего-нибудь? — предложил он сыну.
— «Мокко», пожалуйста.
Официант сдержанно поклонился и исчез.
— Итак, — начал Мендель, — как твои дела, мой мальчик?
— Очень хорошо, отец.
— Ты похудел.
— Да?
— Да. И выглядишь уставшим.
— Я не заметил.
— Ты хорошо питаешься?
Либерман рассмеялся:
— Если уж питаюсь, то хорошо. А как твои дела, отец?
Мендель скривился.
— А, по-разному. Знаешь ведь, как это бывает. Я хожу к тому специалисту, которого ты порекомендовал, к Пинчу. Вроде получше. Но со спиной все по-прежнему.
— Очень жаль.
Мендель отмахнулся от замечания сына.
— Будешь что-нибудь есть? — Мендель придвинул ему меню. — Судя по твоему виду, тебе это необходимо. Пожалуй, я возьму штрудель с творогом.
Либерман стал изучать длинный список десертов: яблочный торт, пирожное с кремом, трюфельный торт, яблочный штрудель. Перечень занимал несколько страниц.
— Мать передает тебе привет, — сказал Мендель, — и интересуется, когда сможет опять тебя увидеть. — Его лицо выражало что-то среднее между сочувствием и упреком.
