Говоря о способах борьбы против партийного бюрократизма, Сталин заметил: «Я думаю, что никаких других средств против этого зла, кроме организации контроля партийных масс снизу, кроме насаждения внутрипартийной демократии, нет и не может быть. Что можно возразить против того, чтобы поднять ярость партийных масс против разложившихся элементов и дать им возможность гнать в шею такие элементы».
Нет, Сталин не призывал бороться со специалистами. Одну из причин, тормозящих темпы социалистического строительства, он усматривал именно в невежестве. «Охотников строить и руководить строительством, – отмечал он, – у нас хоть отбавляй, как в области сельского хозяйства, так и в области промышленности. А людей, умеющих строить и руководить, у нас до безобразия мало. И наоборот, невежества у нас в этой области тьма-тьмущая».
Осуждая людей, бравирующих своим пролетарским происхождением и не стремящихся к знаниям, он отметил: «Мы не двинемся вперед ни на шаг, пока не вытравим этого варварства в отношении к науке и людям культурным. Рабочий класс не может стать настоящим хозяином страны...если он не сумеет создать собственной интеллигенции, если не овладеет наукой и не сумеет управлять хозяйством на основе науки».
Его призыв не оставлял сомнений для выбора пути. Обнажая проблему до понятных каждому истин, он подчеркивал: «Чтобы строить, надо знать, надо овладеть наукой. А чтобы знать, надо учиться. Учиться упорно, терпеливо. Учиться у всех – и у врагов, и у друзей, особенно у врагов. Учиться, стиснув зубы, не боясь, что враги будут смеяться над нами, над нашим невежеством, над нашей отсталостью».
Сталин заглядывал вперед, в будущее, как партии, так и страны. Он призывал начать массовый поход молодежи за науку: «Овладеть наукой, выковать новые кадры большевиков – специалистов по всем отраслям знаний, учиться, учиться, учиться упорнейшим образом – такова теперь задача (курсив И.В. Сталина)».
К 1928 году новая экономическая политика (нэп) полностью исчерпала свои возможности. И последовавшая коллективизация не была его прихотью. Ее вызвала сама жизнь. Однако даже в Политбюро не было единства в этом вопросе. Против его линии объединились Рыков и Томский. К ним все больше примыкал Бухарин.
С некоторых пор присвоивший себе роль специалиста по сельскому хозяйству, Бухарин не оставлял замыслов по торможению индустриализации. Выступая в новом амплуа 27 мая, он осудил анонимных проповедников «индустриального чудовища», паразитирующего на сельском хозяйстве. Естественно, что Сталин не мог оставить без внимания очевидное противодействие взятому им курсу. Уже на следующий день, 28 мая, на встрече со студентами Института красной профессуры Комакадемии и Коммунистического университета им. Свердлова, произнеся речь «На хлебном фронте», Сталин решительно подтвердил свою концепцию.
