Утром в понедельник Нодельма потрошит отправленные письма в ящике Кня. В начале недели он особенно активен в эпистолярном жанре, за выходные происходит масса событий, встреч,прикольных мероприятий,о которых немедленно хочется поведать миру. Нодельма радуется подопечному, живая музыка в клубе “Дом”, пьянка в “Пирогах” с креативщиками из рекламного агентства “РПР” (Кня пишет о них с нескрываемым пренебрежением), Китупу туманно намекается на интрижку с распутной творческой единицей (получилось или его обломали, из этих слов понять сложно, Кня хитрит, и фраза выходит хитрая, двусмысленная, он на такие фразы мастер), потом культпоход в кино, глинтвейн в “Культе”, кофе в “Кофемании”, все как у людей, можно позавидовать.
Нодельма сталкивается с Кня возле принтера, вид у него свежий, даже и не скажешь, что... Правда, ей он не глядя сказал “Добрый вечер”,отворотился — и зевнул,значит, был не в себе, точнее, не совсем в себе. Нодельма рассмеялась, и тогда он поднял на нее фиалковые очи, первый раз, кажется, зафиксировался, опознал соседку по этажу. Нодельма чуть не подпрыгнула от счастья.
XIII. XIV
А Кня в это время плотно сидит в чате и клеит девиц. Чат, нужно сказать, весьма фривольный, естественно, эротического содержания, но Кня немногословен и в общей дискуссии присутствует время от времени, вставляя реплики случайные и достаточно необязательные. И вот Нодельма решается на неслыханный по дерзости шаг. Она тоже регистрируется в этом чате под именем “Мантисса” (впервые именем таким, никаких Нодельм, ведь так проще вычислить), итак, пусть будет Мантисса.
На нее тут же обращают внимание. Во-первых, потому, что разговор в чате идет вялый, неинтересный, пережевываются одни и те же второстепенные события, опять зачем-то про войну в Ираке, перепады давления (все, разумеется, устали ждать весну и горстями жрать витамины), других тем у них, что ли, не имеется?! Плоские, полые люди. Во-вторых, на новенького всегда вспыхивает кратковременный интерес, обмен приветствиями — самый удачный способ завязать знакомство. В-третьих, пара удачных реплик, претендующих на остроумие, — и вот уже все сетевые тени у твоих умозрительных ног.
Сердце бьется у Нодельмы, кажется, сейчас порвет ткани, сломает прутья грудной клетки, вырвется наружу, она аккуратно здоровается, заводит разговор, закидывая удочки, мимо которых не пройдет ни один уважающий себя юзер. Она ставит в сидиром саундтрек Филиппа Гласса к фильму “Часы”, надевает маленькие наушники — и вперед, с обрыва в отрыв.
