Сидел и зачарованно слушал о том, какой замечательный хлеб прежде пекли, и какое особое молоко продавали в магазинах, и как весело жилось комсомольцам, и как много угля добывали за смену стахановцы, и какие раньше ароматные духи были, и как девушки честь блюли, и какими честными были парни, и какой порядок в стране был, и какие послушные и уважительные дети были, и как пел Утесов, и как плясал и пел Ансамбль песни и пляски Красной армии, и, конечно же, про войну, про борьбу с бандитизмом и про снижение цен к 1 мая и 7 ноября. И, естественно, про физкультуру, про парады, про праздники.
Через месяц практически ежедневного общения Ирина Васильевна дошла до космонавтов — Юрия Гагарина, Германа Титова, Андрияна Николаева, Валентины Терешковой, Павла Поповича и Георгия Берегового.
Перечислив прелести первой половины шестидесятых годов, Ирина Васильевна сказала: “Ну а дальше ничего интересного не было. Люди измельчали”.
Это чрезвычайно взволновало Давыдова. Ирина Васильевна и он абсолютно одинаково воспринимали мир. Просто по-разному формулировали. Он объяснял теперешнюю мерзость тем, что эволюция в этой стране привела к возникновению обратного хода, к вытеснению в людях человеческого животной биологией. А ведь у нее почти то же самое: люди измельчали, как тараканы! И от ощущения этой духовной близости Давыдов радостно рассмеялся.
— Что это вас так развеселило, голубчик? — недоуменно спросила Ирина Васильевна.
— Да ведь и дедушка мой то же самое говорит, что люди измельчали! — соврал Давыдов, у которого не было никакого дедушки.
Но этот фиктивный дедушка в конце концов сделал свое дело. Словно яблочный червь, он вгрызся в переутомленный мозг Давыдова и проник в подсознание. То есть туда, если продолжить аналогию с яблоком, где расположены семена.
И если перейти на аналогию с атомной бомбой, то этот самый фиктивный дедушка сработал, когда экзистенциальный ужас бытия в душе Давыдова достиг критической массы. Давыдов сделал пластическую операцию, которая состарила его лет на пятьдесят. Купил паспорт, который соответствовал не только его новому внешнему виду, но и внутреннему самоощущению. И представился Ирине Васильевне дедушкой Давыдова.
Дедушка Давыдова произвел на Ирину Васильевну неотразимое впечатление. Такие, сказала себе Ирина Васильевна, уже давно в этой стране перевелись. Справедливость восторжествовала, Ирина Васильевна, полвека ждавшая своего женского счастья, получила его сполна. И даже сыграли что-то типа свадьбы, на которой были лишь они вдвоем. Да фотографии давно минувших людей, развешанные по стенам на старый манер.
