Тело Тамары Павловны вздрагивает от тяжких рыданий.
Вдруг в темноте её спальни вспыхивают два красных огонька. Огоньки приближаются. Они уже совсем близко.
— Крысик, это ты?
На постели Тамары Павловны мелкие, но уверенные шажки.
— Мой маленький, ты пришёл пожалеть меня?
Тамара Павловна перестаёт плакать. Вот он — этот ответственный момент. Прямо возле её лица, напротив, рыжая мордочка её врага. Тамара Павловна гладит его по спине, а он лижет ей руку. Одно невинное движение, одно малейшее усилие — и Тамара Павловна снова станет свободной, тонкая шейка хрустнет — и всё. Вот он — этот ответственный момент.
Алевтина подаёт Омельяну огромную тарелку жареной картошки. Любимая его еда. Над тарелкой поднимается пар, картошка ещё горячая, только что со сковородки, с луком и перчиком. Омельян ставит тарелку перед собой и с аппетитом вдыхает душистый аромат.
Алевтина всё время рядом, словно солдат во время ответственной военной операции. Она немного бледна, но Омельян этого не замечает.
— Алевтинка, спасибо тебе, — говорит Омельян, — картошка так хорошо поджарена, с обеих сторон, как я люблю.
— На здоровье, любимый, — отвечает Алевтина.
Омельян уминает картошку, а Алевтина с довольным видом за этим наблюдает.
— Ешь, мой любимый, ешь, — говорит она, — только жуй как следует, не глотай целиком.
Омельян жуёт. Он целиком не глотает.
Как хорошо, думает он, как всё быстро может измениться к лучшему. Ещё сегодня утром Омельян был уверен, что его жизнь кончена, но сейчас он опять счастлив. Алевтина любит его, он любит её и любит поесть. И вот у него появилось и то и другое. И любовь и еда. И не нужно быть осторожным. Война закончена. Они вместе состарятся и умрут на одной подушке.
Внезапно вилка выпадает из рук Омельяна.
— Алевтина, — кричит он, — у меня заболел живот!
— Любимый, сейчас пройдёт. Наверное, слишком много съел. Так бывает.
— Живот! Мой живот! Он очень болит!
Бедняжечка!
Омельян корчится на кровати. Кричит. Алевтина неподвижно стоит рядом, как солдат, который хочет видеть, как его бомба уничтожает город.
— Я вызову “скорую”, — говорит Алевтина. — Потерпи. Врачи тебе помогут.
И улыбается.
— Алевтина! — Лицо Омельяна искажается от ужасной догадки. — Ты отравила меня! Ты отравила меня!
— Да, любимый, отравила, — мурлычет Алевтина, — потерпи. Сейчас всё пройдёт.
2
Бабушка Алевтина сидит на лавочке возле подъезда. Вечереет. Впервые за два длинных зимних месяца с запада подул свежий весенний ветер. Бабушка Алевтина вдыхает его запах полной грудью.
