Жанка включает свет. Заметает веником оконные осколки. Чувствует, как бородатая голова Бога тихонько садится ей на шею.
Теперь у меня две головы, думает Жанка, боясь пошевелиться, одна голова моя, вторая — Богова.
— Ну хорошо, говори, что хочешь сказать.
Жанка напрягается, вслушиваясь в Божий шёпот.
— Заслужить? — Её удивлению нет границ. — Что значит заслужить? Разве я до сих пор не заслужила?! Я молилась каждый вечер! Я никого не убивала... и не крала... и маму похоронила по-человечески... Что значит делать добро? Разве я злая?
Жанка берётся за голову, потому что ей кажется, что голова сейчас треснет.
— Что ты мне мозги пудришь! Как я могу заслужить его? А ты прожорливый! Тебе мало моей веры — хочешь меня целиком!.. Заслужить его... — Жанка ложится на пол, так что вы можете видеть её всю. — Хорошо, Боже. Я сделаю так, как ты говоришь. Но смотри, если опять обманешь, то я забью окно.
3
Этот май никогда не кончится. Ирма Ивановна лениво листает журнал “Отдохни”.
— Нужно что-то делать, Жанка, — говорит она. — Так жить нельзя.
— Нельзя, — вздыхает в ответ Жанка.
— Я вот думаю серьёзным делом заняться. Фирму свою открою.
— Ты?
— А что, я тут нанялась мороженое продавать до скончания лет?!
— Не знаю. Чем мороженое плохое?
— Ты, Жанка, униженно мыслишь. Тебе скажут мыть туалеты — и ты будешь мыть. Не пискнешь.
Смирение, — думает про себя Жанка.
Ирма Ивановна продолжает:
— Я уже разузнала, что почём. Сначала нужно оформиться частным предпринимателем. Чтоб платить один налог. Потом регистрирую у себя дома фирму, и глядишь — пойдёт как по маслу.
— А что твоя фирма будет продавать?
— Услуги!
— Услуги, — повторяет Жанка. — Звучит очень солидно.
— А сейчас, Жанка, всюду так. Сейчас целые состояния на продаже услуг зарабатывают. Все продают услуги. А Мироновка в смысле услуг очень недоразвита. Из Киева ещё не наприезжали. Просто рай для начинающих бизнесменов. Приходи и только и успевай доллары в морозилку складывать.
— И какие услуги ты будешь продавать, Ирма?
Ирма Ивановна запнулась:
— Вот какие именно услуги — ещё не придумала.
Виктория Викторовна ночью вызывала “скорую” — “дёргало” под рёбрами.
— Знаешь что, Жанка, — говорит она, — нужно бизнес наш приостановить, а то я боюсь.
— Чего боитесь, Виктория Викторовна?
— Понимаешь, Жанка, я целый день жарю пирожки. А потом, ночью, думаю про пирожки. Если не жарю, то думаю, если не думаю, то жарю. Пирожки отбирают у меня всё время. А у меня его и так очень мало. Я боюсь.
