А кормить — это еще заслужить надо старанием да покорностью, чтоб кормили. На ночь его во дворе на цепь сажали. Каждый вечер секли, рубцы уже гноиться начали.
Покорности это, конечно, Гармаю не добавило. Знаю я такую породу — чем ты их боле грызи, тем они к тебе злее. По себе знаю... И понял его хозяин, что одной лишь порки маловато будет. Решил так наказать, чтобы как следует проняло. И чтобы всем остальным в острастку было.
Вывели мальчишку во двор, связали руки — да и подвесили на перекладине колодезя. Ноги на локоть до земли не доставали. А внизу, под ногами, костерок разложили.
Знакомо это мучение Гармаю было, да не по своей шкуре. Рыжий Волк такое с пленниками вытворял, ежели чего дознаться хотел. Когда и где караван ждут, откуда родом купцы, где у них дома золотишко запрятано...
Домашние собрались и просто сельчане — поглазеть. Если и жалел кто, виду не подавал, боялись старосту сердить.
А тут путник приключился, зашел в их село ночлега попросить. И как раз на двор старосты ему кто-то указал — мол, там тебя примут, обогреют да обустроят, если, конечно, монета есть.
Увидел путник, что здесь творится, подошел к старосте и говорит: сымай, мол, не дело это, бог накажет. А какой именно бог, не уточнил. Староста взбеленился: ты кто таков? Мой раб, что хочу, то и делаю. А путник ему в ответ — я у тебя его куплю. Сколько просишь?
И тут случилось непонятное. По всему как оно должно было пойти? В лучшем случае вытолкали бы этого странника в шею, а в худшем — деньги бы отобрали да и придушили тихонько. Закопать — и кто потом дознается, что такой-то здесь проходил?
А вышло иначе. Поскреб староста плешь свою — да и согласился. Дюжину дюжин докко запросил — и незнакомец, не торгуясь, выложил. Нацарапали на дощечке купчую, взял странник Гармая за руку и вывел из села. А выходя, повернулся — и воздух над селом перекрестил.
Вот так и познакомился он с господином Аланом. И скоро уж год, как вместе ходят.
— Не раб я для него, тетушка, — напоследок сказал Гармай. — Он и сам то говорит. Другом своим называет. Веришь ли, ни разу даже не отлупил, хотя и было за что...
Хоть раз увидев господина Алана, нетрудно было поверить.
Глава шестая
Удивительно спокойная выдалась седмица. Ни “синие плащи” о себе знать не давали, ни крыса, в угол загнанная, — то бишь господин Гиуртизи. Посетителей тоже было немного, и всё по мелочи — с зубами да животами.
Алан поправлялся с удивительной прытью, я и сама не понимала, в чем тут хитрость. То ли у людей из этой его дальней земли особое телесное устройство, то ли ошиблась я в тот первый день, на раны да ушибы его глядя. Сам Алан лишь отмахивался — что тут такого, Господь помогает. Нужен, мол, он Богу своему, вот и заживает все как на собаке.
