За дальним столиком восседал хозяин заведения — мощный, немолодой, импозантный, как и все седые уже кавказцы. Сидел и перебирал какие-то бумажки, накладные. Сидел и заправлял тут всем.
— Вернулась? Я же гаварил. — Акцент не слишком, но ощущался. — Вечер уже, куда ты сейчас поедешь? Садись. Я тебя покормлю.
Настя присела, поставила рюкзак, прилипла рукавом к клеенке. Клеенка, кстати, была забавная, с довольно милыми рисунками... Отличительная черта всех этих кафешек у дороги: какие-то детали нелепой здесь, душу щемящей домашности.
А в остальном... Стены из фанеры, неглохнущий динамик под потолком, кем-то уже проковырянный... Несколько мрачных и могучих дальнобойщиков ужинали за столиками. Растворимый кофе — их бог.
Хозяин заведения вернулся из кухни, в руках его, в тарелке, дымилась двойная порция шашлыка, — поставил перед Настей. Он упивался своей кавказской щедростью. Сейчас он будет кормить голодную девочку с трассы — смотреть, как она уплетает, и получать от этого удовольствие.
А может, она просто слишком устала и злая, поэтому так думает.
— Спасибо.
— Ну, рассказывай. Ты откуда такая?
“Вечный крест автостопщика. Разговорами отрабатывать...”
— Зовут меня Настя, — начала она с легким вздохом. — Я еду из Тюмени в Москву. Вот уже два дня в дороге. Что так долго — сама виновата: вчера проспала, то да сё, пока собиралась, пока до трассы добралась... Короче, в первый день только до Екатеринбурга доехала. Вот, сегодня наверстываю. А от Уфы завтра по “семерке”7 поеду. Так быстрее будет.
— А что у тебя в Москве?
— Ничего.
— В смысле: ни дел, ни родных, ни друзей?
— Я же просто так еду. Интересно же! Москва... Я там только в детстве и была. А друзей — найду. У меня, во-первых, кое-какие адреса записаны...
— Баловство, — покачал головой грузин.
— Вы считаете, что это баловство. Я считаю по-другому.
Настя высказалась достаточно жестко и ледяным голосом — словом, поставила точку. Какое у него право читать ей нотации? Ну и что с того, что она ест его шашлык?..
— А ты не боишься ездить вот так, одна? Это же опасно. Молодая девушка...
— Опасно. Но не боюсь. Парадокс, да?
— А твои родители...
— А что — родители? Мы и не больно-то общаемся. Они знают, что я много езжу по стране. Путешествую, как они говорят. И что с того?
— Что говорит твой парень?
— А у меня нет парня. С мая месяца я совершенно свободная девушка!
При этом Настя улыбнулась так отчаянно и злобно, что даже кавказец понял: следует оставить эту тему.
