Не оттого, что не дадут, а оттого, что нет времени. Стой где стоишь, крути свою гайку — потому что всякое царство внутри.
Это друзьям моим предстоит путешествовать по Германии, ехать по Тюрингии дубовой, по Саксонии сосновой им предстоит ехать... Через поросший лесом Гарц, а в хмельной Баварии предстоит им стучать высокими кружками славного пива и смеяться как бы невзначай. Это им, моим друзьям, стучать каблуками по венскому Пратеру, а мне погружаться внутрь листа, где горячий ветер и запах смазки, туда, где я в последний раз вдыхаю запах пиленого дерева, дожидаясь навигации. Где я на причале жду того момента, когда гражданин осужденный отпихнет нашу дюралевую лодку от берега. Где ошибки ещё не сделаны, шансы не упущены и жизнь не прожита, где нет отчаяния и досады, где ты не был дауном и не стал шифтером, где внутренняя эмиграция — непонятные бессмысленные слова, а я стою в предвкушении того часа, когда, тарахтя моторчиком, дойду по большой реке до города и увижу в северной гавани свои корабли.
Жадан Сергей Викторович родился в Старобельске Луганской обл. в 1974 году. Окончил филфак Харьковского педагогического университета. Поэт, прозаик, драматург, переводчик с немецкого и белорусского. Пишет на украинском языке. Произведения переведены на многие европейские и славянские языки. Лауреат национальных и международных премий. Живет в Харькове. Со стихами в “Новом мире” выступает впервые.
В настоящей подборке представлены стихи из циклов “Марадона” и “Эфиопия”.
Перевод с украинского Игоря Белова
* *
*
Август уходит из теплых кварталов,
река обнажает камыш и траву,
и беспризорные дети вокзалов
терпкие звезды яблок рвут.
И в черных ночлежках, с загадочным видом,
чувствуя в этом условный знак,
читают на девичьих лицах обиду
и курят взаправдашний взрослый табак.
В их цепком медленном разговоре,
привычном жестоким детским сердцам,
столько любви и злого горя,
что не снилось и мертвецам.
Может быть, твердое, словно гравий,
время, что убивает нас,
из их исковерканных биографий
когда-нибудь новый язык создаст.
Может, как призраки, эти парни
в тумане, окутавшем архипелаг,
солдатами свежесколоченных армий
когда-то встанут под чей-то флаг
и злость, которой у них навалом,
будут все время нести в руках,
прорвавшись к карпатским глухим перевалам
и окопавшись на сербских хребтах.
И смельчаки, те, кто шагом пешим
идут без улыбок и лишних слов,
на фонарях еще будут вешать
гадалок, мошенников и шутов.
