Понимаешь то, о чем с тобою
Говорило прошлое вотще.
А теперь вплотную оказалась,
Потому что устьями близки,
Беспричинно-благостная радость
По глазам читаемой реки.
* *
*
Что ж страху правду говорить —
Ведь он тебе хозяин.
С ним каждый шаг твой может быть
Вполне неузнаваем.
Как выговаривать стыду,
Что я из-за него в беду
Пожизненно попала?
Ему и горя мало.
Как я люблю тебя всего,
Когда впрягает волшебство
Меня в свою кибитку —
Меня, свою улитку!
Еще пройдет немало слез,
А ящерица речи
Отбросит свой павлиний хвост —
И сердцу станет легче.
Когда становишься ручным —
Руками весь переводим
На языки другие, —
Заботится стихия.
* *
*
Свое ли имя голосом твоим
Услышу? Да и пальцы — как закладки
Причинной книги, где одно другим
Заменится в неведомом порядке.
И можно полистать ее впотьмах.
В таких местах, где дальше — сам Танатос,
А тот, другой, весною весь пропах,
И что бы там тебе ни показалось,
Бери меня скорей за переплет
И раскрывай — проклеена неплохо,
Читай, когда желание придет,
Беспёро и двуного.
* *
*
А где живет бедовая пичуга?
Наверно, в месте до сих пор ничьем,
Друг другу не доверившем друг друга,
Решившем, что совсем в него войдем,
Едва с привычного сорвутся круга
Юг с севером и август с январем.
* *
*
На школьный вопрос отвечает душа,
Себя не прощая и впредь.
Художникам выморочным помешав
Ее в простоте запереть.
Грозит ожиданье побегом впотьмах,
Заменой любви на неверье и страх.
По снегу идет переводчик
В июле написанных строчек.
Их текст прибежал бы кормиться из рук,
Но памяти жарко нагретый утюг
В ожог превращает пространство,
И в нем невозможно остаться.
* *
*
В Одессе, в дождливой осаде,
С мурлышкою-кошкой меж ног…
Стихи пробегают во взгляде —
От взгляда стихи наутек.
В квадрате двора, посредине,
Акацию встретил орех.
А я что умею доныне?
Всего лишь скрываться от всех
За кошкой, орехом и книжкой,
За городом южным, дождем,
За воздухом и передышкой
Любви, раздышавшейся в нем.
Всё это летуче, как бегство,
Хоть грудью к груди прилегло,
И радость по имени Бездна
Разверзлась по слову Его.
* *
*
Распутать — запутал ведь некто
В несбывшейся жизни клубок,
Есть кем-то внесенная лепта,
Когда имярек одинок…
Есть память на здешнее чья-то,
И ты человека того
Сперва познаешь, словно брата,
Вменившего в тайну родство.
Но надо распробовать время
Всем телом — в обратном рывке, —
Став с десятилетьями теми,
Прошедшими, накоротке.
Додумать губами и прочим
Все смыслы, которых не знал
Ты — черессловесных обочин
Искавший края маргинал.
