— Ну-ну… — Он слегка усмехнулся.
— Остановка “Университет”, — прохрипел трамвай сквозь страшные помехи.
Вот тут, на этом перекрестке, он стоял с непокрытой головой под густым непроглядным снегом, когда она уходила от него — “навсегда!” — к тому, который ждал за углом с подмороженной белой розой, а через месяц перестал даже здороваться.
— И все-таки зачем ты тогда ушла? — спросил он и впервые на нее глянул.
— Дура была, — ответила она просто.
— Только и всего?! — Он разочарованно откинулся на спинку и вытянул ноги в проход.
Она покрутила обручальное кольцо, как всегда, когда чувствовала себя не в своей тарелке.
“Почему он даже не спросит, за кем я замужем? — горько удивилась она. — Наверное, ему уже все равно. Конечно! Десять лет ведь прошло!”
— А у меня тут был роман с одной замужней, — вдруг неестественно оживился он.
“Ну уж нет! — закричала она внутри. — Знать ничего не желаю!
— Ну-ну, — зевнула она и отвернулась к окну.
Из глаз ее быстро выкатились две слезы.
“Я сижу и плачу, — внезапно вспомнила она. — Я люблю тебя. Все будет хорошо”. — Это он написал на следующий день в ее тетрадке. На перемене, пока она целовалась в коридоре.
— Мукомольный переулок, конечная, — сипло предупредил трамвай.
Выходя, он подал ей руку. Она схватилась и не отпускала. Он пожал плечами, и они пошли дальше, держась за руки, как десять лет назад.
Тогда была такая же осень. Только туман, раннее утро. Они прогуливали первую пару. Они были первый раз вдвоем.
“Зачем ты мне все время снишься?” — спросил он тогда и поперхнулся, она засмеялась.
— Ты мне сегодня приснился.
— Ну-ну! — опять усмехнулся он. — И что я делал?
— Так… — пробормотала она, вспомнив, как у нее во сне они плакали, вцепившись друг в друга.
У нее зазвонил телефон.
— Ты где? — обиженно воскликнула трубка маминым голосом. — Все уже остыло!
Он проводил ее до остановки. Подъехал троллейбус. Она поднялась на подножку и оглянулась. Он быстро шел прочь, огибая прохожих.
“Почему ты никогда не оборачиваешься, когда уходишь?” — зазвенел у нее в голове его голос десятилетней давности.
В открытые двери швырнуло охапку листьев. Она села у окна. Троллейбус тронулся.
Больше они не виделись.
УльЯна и водолаз
Ульяна проснулась посреди сна о синих лисицах от того, что в темноте двора надрывно скрипели невидимые качели. Скрипы были странные, с двойным дном. Скрипы и всхлипы. Они сливались друг с другом. Но потом качели стали замедляться, успокаиваться. Остановились, и в тишине остался только плач.
