Во всяком случае Гольдфарб думал именно так, пока Бэзил Раундбуш не сказал:
– Этот двигатель еще не выведен на проектную мощность, зато следующий будет обладать дополнительными возможностями.
– Благодарю, я и так потрясен, – проговорил Дэвид. – Какова максимальная высота полета?
– Около сорока тысяч футов, – ответил Раундбуш. – Мы наберем ее менее чем за полчаса, полагаю, оттуда откроется превосходный вид.
– Наверное, ты прав, – сказал Гольдфарб, вдыхая воздух через кислородную маску.
«Ланкастеру», на котором он летал раньше, приходилось тратить вдвое больше времени, чтобы набрать вдвое меньшую высоту, а Раундбуш жалуется, что двигатель недостаточно хорош! Слова пилота показались Гольдфарбу абсурдными. С другой стороны, не следует забывать, с каким врагом им предстоит встретиться.
«Метеор» слегка накренился. Сквозь разрывы в белых облаках Гольдфарб любовался зеленым лоскутным одеялом английского пейзажа.
– Хорошо еще, что мы поднялись в воздух сейчас, а не пару месяцев назад, – небрежно проговорил Раундбуш. – Тогда наши зенитки стреляли, едва заслышав шум реактивного двигателя – в уверенности, что он принадлежит ящерам. Несколько «пионеров» и «метеоров» получили небольшие повреждения. Впрочем, ни один из них зенитчики не сбили.
– Да уж, – пробормотал Гольдфарб.
К счастью, эта мысль не пришла ему в голову раньше. Он прекрасно знал, что, как только раздавался рев реактивных двигателей, зенитки немедленно открывали огонь.
– Как работает радар? – спросил Раундбуш, напоминая Дэвиду, зачем они поднялись в воздух.
Гольдфарб проверил электронно-лучевую трубку. Он никак не мог привыкнуть к тому, что с ее помощью получил возможность видеть намного дальше, чем если бы смотрел глазами. А в особенности на высоте орлиного гнезда, где Дэвид начинал чувствовать себя королем бесконечного пространства – весь мир лежал у его ног.
– Вроде бы все работает, как положено, – осторожно сказал он. – Я вижу несколько точек на экране. Судя по высоте и скорости, это наши самолеты. Мы можем взять южнее, я поищу самолеты ящеров?
– Смена курса на один-восемь-ноль, – отозвался Раундбуш в манере викторианского кучера, всегда готового ублажить пассажира-франта и отвезти его в Будлз[10]. Как и положено пилоту истребителя, Раундбуш внимательно смотрел вперед, пока «метеор» совершал поворот. – Я ничего не вижу.
Гольдфарб тоже ничего не замечал – его экран оставался пустым. Пожалуй, он был разочарован. С другой стороны, теперь он мог вздохнуть с облегчением: ведь если он не видит самолеты ящеров, значит, и они не засекли «метеор». Раунд-буш ясно дал ему понять, насколько велико преимущество самолетов ящеров.
