– Нет, я говорю, с чего ты взял…
– Да потому что видел я его! - заорал Химик, делая вид, что вновь выходит из себя. - И Пригоршня тоже видел, можете вон у него спросить! - Полуобернувшись, он махнул в сторону деревьев. - Дебилы тупые! Совсем у вас мозги в жижу превратились?! Идиоты! Мы когда по дороге ехали, по шоссе еще, перед тем как свернуть сюда собрались, так заметили его, что неясно? Он вдруг на дорогу выскочил, в плаще своем, в капюшоне… Мы еще удивились, Пригоршня мне сказал: чего это он несется так?
– И куда поехал? - заорал Сынок, вскакивая. - Батя, слышь?! Болотник! Мы с ним когда-то… Мы в «Сундуке» - я его чуть не убил! Он отомстить пришел, значит…
– Тогда скорее он тебя чуть не убил, - сказал Псих. - Так куда он подался, Химик?
– По шоссе назад. То есть на юг. Я даже в окно выглянул, голову высунул, потому что странно же, чего это он тут бегает…
– Был в лопухах, - прохрипел вдруг Охотник. - Я мимо шел… Почуял. Встал даже. Потом пес залаял, ну, решил, показалось. Теперь понял: не показалось. Это Болотник был, в кустах. Как я вошел в хату - так он и стал поджигать!
– Короче, он по краю шоссе на юг и почесал, да быстро так, - заключил Андрей.
– Быстро! Батя, быстро! - Сынок вцепился в воротник старшего брата, и тот оттолкнул его от себя. - А то уйдет, сука! Сейчас мотоциклы выкатим и за ним… Уйдет, уйдет же!!! - Опять впав в истерику, он рухнул на колени и принялся колотить по земле кулаками. Из глаз брызнули слезы, нижняя губа отвисла, челюсть отвалилась, и Андрей увидел, как между темными кривыми зубами исступленно бьется, колотится язык - казалось, что у Сынка вот-вот начнется эпилептический припадок.
– Псих, успокой его! - рявкнул Батя, опуская наконец крюки и отворачиваясь от гостя. - Оса, Охотник - назад, мотоциклы заводите. Псих, с Сынком останешься охранять. Мы - за Болотником. Химик, - старший Червь оглянулся на него, - потом за травой заедешь, не до тебя сейчас.
Через пару минут, упав на сиденье в кабине «Малыша», Андрей скинул куртку, через голову стянул рубашку, скомкал ее и принялся вытирать пот с груди и плеч. Пригоршня, заводя мотор, покосился на него.
– Проняло? - спросил он, приподняв бровь.
– Ты бы их рожи вблизи видел, - откликнулся Андрей. - Они ж… Ну, короче, наркоманы натуральные, и этим все сказано. Давай, давай, быстрее, Никита! Уезжаем отсюда.
– Едем уже, не нервничай. - Пригоршня повел «Малыша» так, чтобы въехать по склону обратно на шоссе. - Я в прицел за вами следил, но… Если б они вдруг все на тебя разом полезли, не успел бы, конечно. Тем паче наркоманы не очень к боли чувствительны. А чего там самый маленький дергался и по земле катался?
