Рамзес протянул ему широкую фляжную крышку, до краев наполненную теплой водой с привкусом обеззараживающей армейской таблетки. Гришка, строго по науке, смочил язык, потом ополоснул рот и только последний глоток выцедил с наслаждением, словно изысканное вино.
– Рамзес, мы найдем воду? – спросил он.
– Найдем, – буркнул Глеб и протянул кусок рафинада. Завтрак.
Два часа шли по компасу, потом, так и не выйдя на рельсы, по Глебову чутью и лесным приметам.
– Правильно идем, – стиснув зубы, божился Глеб. – Я здесь четыре года хожу, я знаю.
– Может, мертвяки рельсы сняли? – глупо пошутил Бой.
На обед ели холодную тушенку и допили воду. Глеб пытался докричаться до Севки, но рация только шумела на всех каналах.
– Коматоз, – сделал вывод осоловевший от еды и воды Гришка. – Ведь не поверят потом, скажут – го́ните.
Глеб взглянул исподлобья – напарник щурился на зеленое солнышко и улыбался.
– Оптимист... – не то осудил, не то позавидовал ему Глеб.
– Ага, – легко согласился Гришка. – Иначе вообще не в кайф.
– Куда нам идти, оптимист? – спросил Глеб. – У нас еще сутки в запасе. На потрепыхаться.
– Мне кажется, ты правильно шел, – твердо ответил Гришка.
Они пошли дальше, и почти сразу разморенный обедом Гришка напоролся на аномалию. Глеб никогда не видел такого: в воздухе между деревьями парили мелкие черные точки, словно туча мошкары. Гришка, опередивший напарника на полшага, вступил в тучу, и Глеб успел только вскрикнуть. Гришка оглянулся недоуменно:
– Ты что?
– Шаг назад, быстро!
Гришка отступил. «Мошкары» стало меньше, но на одежде и лице напарника появилось много черных оспин.
– Видишь? – Глеб показал стволом между деревьями.
– Где? – Гришка смотрел, едва не сунув в тучу нос, но ничего не видел.
Глеб сплюнул и повел Гришку в обход. Несколько часов спустя расползшиеся оспины превратили Гришку в рыжего негра.
– Твою мать, что родители скажут! – сокрушался Гришка, пряча испуганные глаза. – Это солнце, черт! Оно заходить будет, как думаешь?
Глеб шел теперь всегда чуть позади напарника, сняв автомат с предохранителя. Они брели медленно и устало. Мертвяк наверняка уже нагонял их.
– Рамзес, это была аномалия? – спросил спустя время Гришка. – Когда ты закричал, а я потом начал чернеть?
– Да.
– Какая?
– Не знаю. Здесь никто не ходил, – объяснил Глеб. – Никто не знает, какие тут аномалии.
Гришка долго молчал, потом сказал:
– Я вперед пойду. Раз уж так получилось...
Он шел, механически выбрасывая и подбирая затем болты. Воду он увидел первым. И единственным.
