— Итак, все открылось! Проклятый лакей! Не сердись… я так сделал из опасения, чтобы ты не убежала.
Она с широко раскрытыми глазами шопотом спросила:
— Вы — князь?!
В этом шопоте слышалось что-то, почти безумное. Он начал снова:
— Ну да… но что ж из этого? Разве…
И он пробовал снова овладеть ее руками. Но она схватилась за голову, и с уст ее сорвался крик без слов… такой, громкий, что пронесся по обоим садам… В ту же самую минуту она повернулась и, бросившись в смертельном ужасе бежать, исчезла во мраке.
V
Князь Оскар возвратился из путешествия на третий день под вечер. Спустя час после приезда он шел по аллее сада с пасмурным, чуть ли не мрачным лицом… Он остановился у скамейки из дерна, поглядел на ее низкое сиденье, осмотрелся вокруг. Приближались сумерки. На газоне, видневшемся из-за толстых стволов деревьев, лежали косые коврики золотистого света, а на дорожке дрожали золотые кольца и колечки. На низкой траве скамейки увядало несколько забытых цветочков.
Все здесь было точно такое же, как и в тот вечер.
Князь бросился на скамейку, снял шляпу, оперся головою на руки и тихо произнес:
— Беда!
За час перед тем, сейчас же после приезда, оставшись наедине с камердинером Бенедиктом, он коротко спросил:
— Ну что там?
Старый слуга, любимец князя, ответил с низким поклоном:
— Плохо, ваше сиятельство!.. Съехали с квартиры…
— Кто съехал с квартиры? — крикнул князь.
— Выгрычи…
— Когда?
— Сегодня утром.
— Куда же?
— Я еще не знаю, но если ваше сиятельство прикажут…
Он хотел сказать: «я разузнаю!», но счел за лучшее не заканчивать фразу. Князь не говорил ни слова. Он стоял лицом к окну и, не оборачиваясь, спросил опять:
— Ты не видел ее?
Да, Бенедикт ее видел. Чтобы не упускать из виду домика, обсаженного фасолью, он прошелся вчера вечером, — так, в начале одиннадцатого часа, — по аллее, примыкавшей к тому саду. Проходя, он услышал плач. Он подошел осторожно, без шума, и увидел ее из-за дерева: она стояла на коленях у решетки, держась за нее руками и прижавшись к ней головой. Она сильно плакала. Раз она подняла голову и посмотрела на виллу. Потом снова зарыдала и так низко нагнулась к земле, что ее руки и лицо утонули в траве. Но когда господин Пшиемский стал играть в вилле, она быстро вскочила и, как стрела, бросилась бежать домой. Это было вчера между десятью и одиннадцатью вечера. Сегодня в семь часов утра Бенедикт ходил к своему знакомому, что живет на той улице напротив их забора, и узнал, что Выгрычи съехали с квартиры чуть ли не с восходом солнца, а на их место переехала какая-то старушка с работницей и кошкой.
