Потом он лег так, что она оказалась сверху него. Ее набухшие груди прижались к нему. Взяв ее голову в свои руки, он запечатлел на ее губах страстный поцелуй. Она зарылась в его бороде, в то время как его руки беспрестанно ласкали ее нежную кожу. Он перевернулся, увлек ее под себя и втиснулся между ее ног.
Одним ударом Брук вошел в нее. Кэтрин задохнулась — так сильно было возникшее в ней ощущение. Она впилась ногтями в его плечи.
Но разве нужно было просить его об этом сейчас! Он входил в нее глубже и глубже, и по мере того как убыстрялся стремительный бег его фаллоса, из горла ее вырывались все более громкие стоны наслаждения. Вскоре она полностью утратила контроль над собой и своими эмоциями. Тело ее стало совершать волнообразные движения, ноги раскинулись. Каждый новый толчок приносил ей все большее наслаждение.
Почувствовав приближение завершающих аккордов этого неземного хорала, она сжала руки в кулаки и закричала. Еще несколько ударов — и сладкая боль рассыпалась по всему обмякшему телу.
— О… о… — простонала она. Слов не было — только эти нечленораздельные звуки.
Брук взглянул на нее из-под ресниц, а потом поцеловал в шею, вдыхая ее неповторимый аромат.
— Боже, — грудь его вздымалась, — Кэтрин.
Некоторое время они лежали, чувствуя в себе силы только для дыхания. Наконец, сердце Кэтрин успокоилось, и она поцеловала Брука в плечо. Он все еще находился в ней, и ей безумно нравилось ощущение единения с ним. Такого у нее еще никогда не было.
Для Брука их соитие тоже должно было быть необычным — хотя бы потому, что оно произошло после стольких лет ожидания.
— Тебе понравилось? — прошептала она.
— Разве это выразишь словами? — В голосе его был трепет. Он вышел из нее и теперь недвижимо лежал на спине. — Ведь я не сделал тебе больно, нет?
— Нет, все было так чудесно. Я никогда не занималась так любовью.
— А как же еще можно ею заниматься?
Она не смогла сдержать смех. Его слова прозвучали так невинно, по-детски. Но она в точности поняла, что именно он хотел сказать.
— Что ты нашла смешного?
— Ой, извини. Я просто хотела сказать, что раньше мне никогда не было так хорошо.
— Неужели Фрэнк не умел заниматься любовью? — В голосе его послышалось превосходство.
— Так — нет.
На его губах заиграла улыбка.
— Ну, наверное, если я скажу, что такой женщины, как ты, у меня не было уже лет сто, это не прозвучит для тебя комплиментом.
Кэтрин расхохоталась.
— Да, пожалуй, ты прав. — Она прижалась к нему поближе. — Надеюсь, мы не совершили ужасной ошибки.
