Брук коптил оленину, она помогала ему нарезать куски. Они работали, погруженные в свои мысли, и повисшее между ними безмолвие было наполнено невольными чувственными переживаниями. Кэтрин старалась, но не могла выгнать из своей головы мысли о том, что Брук изо всех сил пытался задержать ее в своем логове на всю зиму. Как женщину или как человека, знающего где он скрывается?
Самое же худшее заключалось в том, что, несмотря на все ее возмущение его нежеланием просигналить вертолету, она должна была попытаться рассеять враждебность между ними. Однако, если она будет дружелюбна с Бруком, он может истолковать ее поведение превратно. Так что же ей делать? Теперь, когда она потеряла его доверие, ей вряд ли удастся убедить его в своих добрых намерениях…
Покончив с приготовлением ужина, Брук на несколько минут исчез в своей импровизированной спальне. Оттуда он вышел уже в серо-голубой рубашке, с приглаженными волосами и расчесанной бородой.
Кэтрин ничего не сказала — и так было достаточно очевидно, что он задумал. Голой он уже ее видел. Ноги рассматривал. За руку держал. И не мог не заметить, как все это на нее подействовало. Так что теперь приготовился к грандиозному обольщению. Кэтрин только одно не было ясно — примет он ее отпор или заставит подчиниться силой. Что же, она будет предельно осторожной.
— Поскольку сегодня у нас будет настоящий ужин, я решил, что неплохо слегка прихорошиться.
Подумав, Кэтрин решила оставить его сентенции без ответа.
Брук поставил еду на стол и расставил тарелки.
— Пойду принесу свечи — не так часто женщины ко мне приходят на ужин.
Он отошел в сторону, исчез в темноте и тут же появился в свете стеариновых фитилей.
— Ну как тебе это? — Брук выглядел чрезвычайно довольным собой.
— Твоя запасливость не перестает меня изумлять.
— Да, не хватает только белоснежной скатерти и вина, — дрогнула от смеха его бородища.
— Я думала, что ты и это принесешь.
Едва уловимых из-под усов губ Брука коснулась грустная улыбка.
— Знаешь, а я никогда не пробовал вина. Только пиво, а вино ни разу.
Кэтрин взглянула на этого взрослого мальчишку. Несмотря на всю его суровость, она явно чувствовала к нему сострадание. Ей захотелось дотронуться до его руки, и только в последний момент она осознала всю опасность этого желания.
Еда была превосходной.
— Надеюсь, ты все это не украл.
— Нет. — Брук отрицательно покачал головой.
— Полагаю, я не должна спрашивать тебя о том, где ты все это взял.
