Кэтрин всмотрелась туда, где в углублении пещеры мылся Брук. Его нагота и нервировала, и смущала ее. В нем не было ничего от чудовища. Напротив, сложен он был великолепно. Этакий Адонис, изгнанный в подземелье.
В девушке нарождались чувства, к которым она не была готова. Как женщине вести себя с человеком, который и манит, и отталкивает ее?
По-видимому, Брук думал, что она останется с ним на всю зиму. Но не может же она жить с мужчиной три или четыре месяца и вести себя так, будто заехала к нему в гости на пару дней? Между ними обязательно что-то должно произойти, и Кэтрин не знала, как с этим справиться.
Когда она наконец заснула, ей приснилось, что кто-то гонится за ней. Самое удивительное, что во сне в роли ее мучителя выступил не Джеффри Килман, сопровождаемый стаей борзых, а какое-то другое существо, обволакивающее ее своей опасной нежностью.
К тому времени, как девушка проснулась, Брук уже выпотрошил оленя и теперь прибирался. Кэтрин не смутил вид крови: она выросла в деревне и частенько наблюдала за появлением на свет божий телят и жеребят, а уж тем более за уходом из него.
Она была одета во фланелевую рубашку, которую ей дал Брук.
— Доброе утро, — поприветствовала она, стараясь не обращать внимания на то, что он растерянно смотрит на ее голые ноги.
— Доброе утро.
— Мне сегодня намного лучше.
— Это здорово.
— А как ты? — спросила она, желая завязать разговор. — Хорошо спал?
— Да, я вчера очень устал.
Слава Богу, он хотя бы отвечал на ее вопросы.
— Слушай, я действительно не должна была смотреть на твои вещи в твое отсутствие. Извини, я поступила невежливо.
— Ладно, забудем об этом.
— Я это сделала потому, что хочу понять тебя. Но выбрала плохой способ для этого.
Брук присел на корточки и уставился на Кэтрин. При неярком свете дня от нее не могла укрыться глубокая синева его глаз. Мальчишка с фотографии на водительском удостоверении превратился в по-настоящему красивого мужчину.
Губ его коснулась легкая улыбка, и Кэтрин поняла, что он отлично сознает то, что она его попросту изучает. Она тяжело вздохнула, стараясь вернуть себе самообладание. Ей вовсе не хотелось, чтобы он подумал, будто она шлет ему какие-то сигналы.
— Я не привык быть с кем-то, особенно с женщиной. — В голосе его слышались извиняющиеся нотки.
— Да, должно быть, я для тебя большая обуза.
— Да нет, просто для меня даже говорить с кем-то странно. Но я начинаю к этому привыкать.
— Мне так хотелось бы понять тебя, услышать о твоей жизни.
