Они целовались долго – безумными, бессознательными, ненасытными поцелуями, –ищущие пальцы беспрерывно двигались, оттесняли одежду, открывали новые прелести, новую неизведанную территорию. Хищный рот припал к точке, где соединялись её шея и плечо, и Роксанна задохнулась от пронзившего её удовольствия, тонкие пальцы впились в каменные мускулы, когда Джеб мягко прикусил, а затем лизнул чувствительное местечко.
Он припёр жертву спиной к стойке, отделявшей кухню от комнаты, втиснулся меж её бёдер, руками приблизил растерянное лицо к своему и захватил вновь её губы. Роксанна горела огнём, жгучим, лихорадочным, разжигающим единственную потребность, и когда Джеб с намёком потёрся восставшим бугром о развилку между ног, чуть не взорвалась от удовольствия. Она хотела его. Отчаянно. Она просто умрёт, если он тотчас не возьмёт её.
Ослеплённый страстью, не контролируя себя, Джеб не осознавал ничего, кроме женщины в своих объятиях. Её сладко-солёный вкус, опьяняющий жаркий аромат вожделения ударили в голову, как крепкое вино. Он никогда не чувствовал подобного раньше, никогда настолько не терял самообладания, никогда не был поглощён таким безудержным желанием. Все помыслы захватила радость и удовольствие вкушать её, касаться мягкого, шелковистого тела, изучать изгибы и впадины, преследовавшие его в мечтах. Он был беспомощен в своей жажде и нужде, в настоятельной потребности погрузиться в зовущее тело и увлечь его в бездну.
Страсть между ними была подобна взрыву, и оба стремились к более тесному обладанию. Топ Роксанны был задран до самой шеи, алчущий рот дразнил и покусывал идеальные полусферы цвета слоновой кости и соски, набухшие от ласк. Рубашка Джеба была отброшена в один момент, и Роксанна мурлыкала, как кошка, пока беспокойные пальчики изучали твёрдое, покрытое волосками пространство широкой груди, наконец её ногти впились в плоские соски, вырвав у партнёра глубокий стон.
Непостижимым образом джинсы и трусики оказались спущены до колен, жёсткие пальцы нашли её влажное тепло, твёрдый член был высвобожден из плена ширинки, и, когда её ладонь сомкнулась вокруг горячей штуковины, Джебу показалось, что он умер и попал на небеса. Но небеса ускользали от обоих, интимные, бесстыдные прикосновения рук и губ только разжигали адский пламень между ними.
Скольжение пальцев Джеба совсем рядом с её изнывающей сутью было большим, чем Роксанна могла вынести, её тело сотрясалось от водоворота возбуждения, набиравшего обороты в животе, и она тоненько всхлипнула, когда шершавый большой палец тронул напряжённый узелок между ног. Дальше терпеть было невозможно, и её бёдра сами собой задвигались под умелой рукой в древнем, как мир, приглашении закончить акт.
