— Вы что сговорились? — выпалил, вспыхнув Рашид. — Клянете Ирину, не зная ее, наставления мне читаете. А ты и мать, хоть на минуту подумали, что я люблю ее? Понимаешь, люблю!
Рашид отбросил руку Игоря, оттолкнул его от себя, лицо его потемнело от гнева.
— Эх, ты! А я еще хотел с тобой посоветоваться, рассказать... — он не договорил. Повернувшись к другу спиной, бросил:
— Насчет чего-другого, это ты оставь. Здесь только любовь и ничего больше. Понял? — Рашид посмотрел через плечо на Игоря, стараясь придать взгляду твердость. Но, встретившись с внимательным, умным взглядом друга, вдруг спасовал.
Игорь увидел в глазах Рашида страх. Он шагнул ему навстречу, протянув руки, но Рашид отступил назад, краска отлила от его щек, губы дернулись. «Я тороплюсь, — сказал он запнувшись, не глядя на Игоря, — потом поговорим».
Игорь смотрел вслед Рашиду, и сомнение, прежде тлевшее крохотным угольком в его душе, теперь разгорелось. «Друг сильно взволнован, он растерян, испуган. С ним приключилась беда, он Рашид не говорит о ней. Нет, тут не просто любовь, тут есть что-то еще. Но что?»
Мезенцев посмотрел, виден ли еще Рашид. Нет, он скрылся в толпе прохожих. Игорь вздохнул. Решил: надо поговорить с отцом.
* * *
Отец слушал сына, не перебивая и не задавая вопросов. Петр Степанович знал: Игорь не пропустит даже самой мелкой детали, передаст все, как происходило в действительности, прокомментирует по ходу рассказа каждое слово, каждый жест собеседника.
Когда Игорь закончил, Петр Степанович сидел с минуту молча. Потом произнес словно в раздумье:
— У меня в практике был один случай. Хочешь, расскажу?
Он поведал сыну о банде заезжих «гастролеров», облюбовавших вскоре после окончания Великой Отечественной войны многолюдный, шумный и большой южный город. Во все годы войны он был глубоким тылом, служил прибежищем для сотен тысяч эвакуированных людей. Вместе с огромным ростом промышленности, здесь расплодилось превеликое множество мелких артелей, занятых производством различной продукции, начиная от дождевых зонтиков и чемоданов и кончая дамскими подвязками. Нередко возглавляли эти, так называемые предприятия, прожженные дельцы, работавшие на паях и получавшие огромные прибыли от поделки и сбыта пуговиц, игрушек, патефонных пластинок и другой мелочи, остро необходимой в быту.
Грабители решили задержаться в городе надолго, взять добычу побогаче, а затем, двинуться на берег Черного моря, где можно отдохнуть от трудов «праведных» и развлечься от души.
