— Я тоже так думаю, — поддержал сына Петр Степанович. — Не расстраивайтесь, Хадича Салимовна, не огорчайтесь. Думаю, что Рашид меня послушает, я с ним обязательно поговорю.
Успокоенная, с надеждой в сердце, что все образуется, пошла домой Хадича Салимовна. В эти минуты ей так хотелось, чтобы исполнилось всего одно желание. Пусть Рашид будет дома, устроившись на диване, читает книгу или слушает радио. Всего одно, совсем маленькое желание, исполнение которого успокоило бы ее исстрадавшуюся, изболевшуюся душу. Она с надеждой посмотрела на окна. Свет не горел.
В субботу утром Рашид не пошел к Ирине, хотя она сказала: «Приходи пораньше». Он решил хоть в малой степени отомстить ей за то, что она так надолго отсрочила свидание: пусть посомневается, поймет, что была неправа. Он бродил по городу, изнывая от безделья и тоски, и, как ни велико было желание свернуть на тихую улочку, Рашид сдерживал себя, придумывая на ходу, куда бы еще пойти, чтобы дотянуть до вечера.
В парк Маяковского! Там большая шахматная база, всегда много любителей сыграть партию-другую. Он так и сделал, но по пути остановился на минуту около биллиардной. На летней веранде стояли четыре больших стола, обтянутых зеленым сукном. Играли только на одном: двое солидных мужчин в нейлоновых рубашках с закатанными выше локтей рукавами. Играли в пирамиду, на большее количество очков, перебрасываясь шутливо едкими фразами, мастерски целясь и с треском загоняя шары в лузу.
На перилах, обхватив рукой столб, сидел парень примерно одного возраста с Рашидом. Худой, с голубыми навыкате глазами, с тонкими ниточками крашеных усиков под утиным носом. То и дело поправляя белый носовой платок, подложенный под воротник цветастой рубашки, он неестественно дергался при каждом метком ударе, с восхищением цокал языком.
— Вот играют! А? — обратился парень к Рашиду. — Мне бы так!
Рашид согласился — мужчины били великолепно. Поражали точность и сила прямого удара, мягкость и даже нежность, когда «свояк», чуть касаясь «чужака», вкатывался в лузу. Но особенно удивительно было видеть как заканчивались сложные комбинации, немыслимые на первый взгляд и блестяще исполненные на деле.
— Может сыграем? А? — спросил парень, повернув к Рашиду бледное невыразительное лицо, пригладил зачесанные вперед, коротко остриженные волосы.
— Плохой я игрок, — смутившись, ответил Камилов, — только и умею, что шары гонять.
— А я думаешь лучше? Сам в первый раз сюда пришел.
