По заверениям миссис Лосс, все предметы она со своими мальчиками собрала и перенесла в таверну. Ни лоскутка не оставила. О месте и обстоятельствах их обнаружения Хейс мог судить только со слов легкомысленной женщины. «Вот здесь нашли полоску, оторванную от платья, она трижды намоталась на шип…» Землю вокруг сильно утоптали и примяли траву, что можно было воспринять как свидетельство происходившей здесь колоссальной борьбы не на жизнь, а на смерть. Судя по следам, тянувшимся от поляны до реки, там недавно тащили какой-то тяжелый предмет.
17 сентября 1841 года на первой странице «Нью-Йорк геральд» появилась гравюра с изображением таверны «Ник Мур»: его обшитых досками стен, деревянной лестницы с перилами, ведущей наверх, и одного-единственного слухового окна под черепичной крышей.
Ниже, крупным шрифтом, значился заголовок: «Последнее место на земле, где видели живой Мэри Роджерс».
Рядом, в левой колонке, было напечатано стихотворение, принадлежавшее перу знаменитого городского поэта и подписанное «Фитц-Грин Халлек»:
Мэри яркой была и заметной для всех —
На Бэттери-стрит, на Бродвее,
Ведь лицо ее славное было из тех,
Что, увидев, хотелось скорее
Еще раз взглянуть. В глазах ее был
Особый блеск, иногда походил
На вызов он; но все же никого обижать
Эта леди не мнила, и ею владело
Одно лишь стремленье: хотела она вызывать
Всеобщий восторг и восхищенье;
А коль слишком явно она выражала,
Желанье сие — ей подобных немало.
Но где ж наша Мэри? Как роза,
Увяла, ушла от нас, став добычей тени,
И хоть прежде я всем говорил без стесненья,
Что хорошеньких дам всей душой обожаю,
Репутацию дабы сберечь, умолкаю.
В том же самом выпуске «Геральд», с гравюрой таверны «Ник Мур» и траурной одой Фитц-Грина Халлека, посвященной Мэри, семья издателя с Транспорт-стрит, Сэмюэла Адамса, разместила горестную заметку «Ушел из дома и не вернулся возлюбленный муж, отец…»
За любую информацию, способную помочь вернуть пропавшего, обещали денежное вознаграждение.
Прошла неделя, но никаких сведений о местонахождении вышеупомянутого джентльмена не поступало. Но однажды Старина Хейс получил записку, в которой говорилось о трупе, обнаруженном в трюме почтового парохода, стоящего в порту у Мейден-лейн.
Сыщик в сопровождении Макардела отправился на пристань. И действительно: поднявшись на борт корабля, он почувствовал чудовищный запах, поднимавшийся из трюма.
— Отплытие в Новый Орлеан пришлось отложить на неделю, — объяснил капитан. — И когда сегодня утром появилась эта кошмарная вонь из трюма, я велел матросу вскрыть один из ящиков. Вот что он нашел.
