Саманта уперлась руками ему в грудь.
— Я… я дала слово.
Он прижал ее к стене чулана и попытался развязать бант на ее панталонах.
— Нет, Макс, мы не можем!
Ее сердитый голос в конце концов проник в его сознание, и он откинулся назад, прислонясь к противоположной стене.
— Я так страстно хочу тебя, что могу чувствовать тебя даже на расстоянии, когда ты стоишь в фуге от меня.
— Но Ида…
— Никаких «но Ида»! — прорычал он. — Клянусь Богом, я застрелю эту женщину.
— Она просто защищает мои интересы.
— Получается, судя по тому, что ты говоришь, что я не вхожу в сферу этих твоих интересов?
— Ну, я не знаю. Я стою здесь в темном чулане с тобой, а ты выходишь из себя, что я… что я…
— Не делаю того, что уже дважды делала до этого?
Саманта почувствовала, как лицо ее вспыхнуло.
— Может, я и делала это с тобой дважды, мистер Баррет, но это не значит, что я вынуждена делать это всю оставшуюся жизнь.
— Вынуждена?
— В сущности, если я решила никогда не позволять тебе прикасаться ко мне — это мое право!
Макс качнулся вперед и пристально уставился на нее.
— Завтра я уйду с первыми лучами солнца, Саманта. Или ты придешь ко мне до этого, или я приду к тебе сам.
Его заявление помутило ее сознание. Саманта выскочила из чулана. Тяжело дыша, она прислонилась спиной к закрытой двери чулана и увидела перед собой тетку, которая смотрела на нее более чем подозрительно.
— Не увидела ли ты там крысу по имени Баррет?
— Я… я только хотела посмотреть, нет ли там хозяйственного мыла.
— Почему бы и нет. Я ни секунды не сомневалась, что вы собираетесь изменить своему слову.
Саманта слабо улыбнулась и в ужасе почувствовала, как дверь чулана стала открываться. Со всей силой она прижалась к ней спиной, но в конце концов Макс легко справился с ее небольшим весом.
Ида смотрела хмуро, как судебный исполнитель.
— Полагаю, что вы тоже искали мыло?
Макс бросил на нее усталый взгляд и направился к двери кухни, бормоча:
— Где бы я ни находился, я не могу рассчитывать на то, что не встречу этого дьявола.
Саманта стояла напротив маленького здания школы. Была пятница, 15 апреля. Занятия по расписанию начинались только с понедельника, но она хотела просто увидеть здание и хоть чем-то отвлечь свои мысли от Макса Баррета.
Предыдущая учительница, миссис Стризрайт, оставила учебники на учительском столе вместе с запиской, объясняющей уровень знаний учеников, и список тех из них, кто нуждался в особом внимании. Джонатан Кобл, судя по записке, был нарушителем спокойствия. Лучший способ удержать его в определенных рамках — это прежде всего каждое утро не дать отвлечь внимание других.
