Его безапелляционный ответ только укрепил ее решимость.
— Мистер Баррет, после вчерашней ночи я отказываюсь спать с вами рядом.
— Простите, мисс Джеймс, может быть, я что-то пропустил? Ведь прошлой ночью ничего не случилось.
— Вы правы, ничего не случилось. А теперь дайте мне мои одеяла.
Он со вздохом покачал головой.
— Хорошо. — Бросил ей скатку. — Я чертовски устал, чтобы еще и сегодня бороться с вами.
Она расстелила свою постель под деревом на мягкой сосновой хвое и уютно свернулась калачиком.
Однако сон не шел к ней. Становилось очень холодно. До сих пор она не сознавала, насколько теплее было спать вместе. Ей было не только холодно, но и одиноко. Через час усталость все же взяла верх и, несмотря на холод, Саманта заснула чутким сном.
Она проснулась от того, что ее зубы стучали от холода. Луна была высоко в небе, и она знала, что до утра еще очень далеко. Зарывшись с головой в одеяла, спряталась в своем мягком укрытии, но продолжала дрожать. До восхода солнца она вполне успеет превратиться в кусок льда.
Саманта подняла голову и осмотрелась. Было очень темно. Резкий ветер обжигал лицо, глаза слезились. Она разглядела силуэт Макса и, зная, что принимает правильное решение, накинула на плечи одеяло и метнулась к нему.
— Мистер Баррет? — прошептала она, стуча зубами. — Макс!
Он открыл один глаз и уставился на нее:
— Что случилось?
— Я-я з-з-замерзаю.
Он откинул угол одеяла и втащил ее к себе. Вскоре оба они согрелись, и она быстро заснула, прижавшись к его груди, убаюканная знакомым ритмом биения его сердца и глубоким ровным дыханием.
Макс спал очень чутко. Его сны были слишком реальны и слишком возбуждали его, чтобы дать ему настоящий отдых.
Наконец он открыл глаза и сразу же почувствовал теплоту Саманты.
Он был уверен, что она решила спать этой ночью одна, и старался вспомнить, каким образом она оказалась около него, прижавшись к нему так уютно. Он притянул ее ближе к себе и дотронулся губами до ее лба. Она вздохнула, но не проснулась.
Он закрыл глаза, решив снова заснуть, но его руки, как бы помимо его воли, отправились в путешествие по знакомым очертаниям ее тела. Ему снова вспомнилось, как он увидел ее вчера вечером в ванне, и, больше не думая ни о чем, Макс начал расстегивать ее платье.
Он знал, что не должен этого делать, тем более, что она спала, доверчиво покоясь в его объятиях. Но преодолеть его страсть к Саманте Джеймс не помогали ни сознание, ни моральные устои.
Осторожно он высвободил из платья ее плечи.
